МОЛНИИ    И    ЛИСТЬЯ

(Отрывки из воспоминаний писателя)

Ардан АНГАРХАЕВ

«Виктор Астафьев мужественный был человек. Прошедший через полымя войны, он выдержал все испытания творческих мук. Я познакомился с ним в I988 году, когда у нас в Улан-Удэ состоялось выездное заседание сек­ретариата Союза писателей России.

Мы, писатели из Тунки, принимали гостей по просьбе Лхамасу Батуевны, вдовы выдающегося писателя Даширабдана Батожабая, у нее в доме. Виктор Астафьев был с супругой. С ним пришли Владимир Санги, нивх по националь­ности, Валентин Сорокин и другие.

Астафьев, хорошо знавший, Батожабая, говорил про него тепло и просто, как обычно отзываются друг о друге большие люди. Делился своими раздумьями о российской современной литературе, интересовался работой на­шего литературного объединения, в котором было столько же членов Союза писателей СССР, сколько в некоторых областях.

Расспрашивал с интересом руководителя объединения Бориса Сыренова, поэта яркого, неповторимого, единичного творчества, человека неординар­ного, казалось бы, резкого и строптивого поведения, но на самом деле доб­рого и нежного. Не обидел вниманием совершенно молодых Батора Романова и Жоржа Юбухаева, который теперь возглавляет на родине литераторов, член Союза писателей и лауреат премии Ленинского комсомола.

Мы Виктора Астафьева знали заочно, на региональном совещании молодых писателей он дал высокую оценку повести нашего друга Ильи Намсараева.

Поздно ночью, точнее перед рассветом, мы пошли провожать его с суп­ругой и Владимира Санги в гостиницу "Байкал".

На площади Советов он посмотрел в сторону каменной головы Ленина и тихо, как будто про себя, проговорил «Страшно».

И в предрассветной мгле лицо его было неподвижно и задумчиво.

…«Мой первый шаг в драматургию благословил Даширабдан Батожабай, который при первой встрече за его творческим столом дома /он был литературным консультантом Бурдрамы /, сразу так и спросил: «Зачем тебе дpaма, когда пишешь стихи и прозу?».

Он любил беззлобно подтрунивать, особенно над чванливыми, себялюбивыми, власть предержащими и богатыми людьми. И мне пришлось выдержи­вать экзамен. Его супруга Лхамасу Батуевна, присутствующая в кабинете, сказала, стремясь оградить меня от всяких посягательств: «Он же еще мо­лодой, как я знаю, хороший и скромный человек…». Она была ему настоящим другом в непростой жизни писателя, незаменимым помощником в его творчестве. 0б этом и мне потом говорил Даширабдан Одбоевич. Кстати, он никогда больше меня не «испытывал», относился как к равному и всег­да поддерживал. И на внешней сдаче спектакля по моей первой пьесе «Золотое кольцо» в присутствии членов Художественного совета не только театра, но и Министерства культуры, театроведов, представителей творчес­кой интеллигенции, он в своем выступлении сказал, что драматурги пре­дыдущего поколения – Намжал Балдано, Цырен Шагжин, Даширабдан Батожабай – уходят на второй план, когда появляются новые таланты. И он меня хлопнул по мужски крепко и добавил: «Я ему передаю свой талант…». Это было неожиданно: ведь он был автором полутора десятка драматичес­ких произведений, многих повестей, главное, знаменитой трилогии «Похи­щенное счастье».

Ангархаев А. Молнии и листья. // Даширобдан Батожабай: Биобиблиографический справочник. – Улан-Удэ, 2006. – С.87-88.