ИСПОЛННЛОСЬ 75 лет бурятскому писателю Даширабдану Батожабаю

Об яркой личности, об интересной судьбе его написано уже много. Но пройденый жизненный и творческий путь Д. Батожабая, как и путь других наших юбиляров этого года - И. Калашникова, Д. Улзылтуева, Д Дондоковой, настолько богат, столько содержит в себе и и личного, неповторимого и общенационального, и вечного, общечеловеческого начала, что, сколько бы не прошло времени, всегда интеинтересно и поучительно причащаться к светлому миру их чувств и высоким помыслам.

Главное произведение Д. Батожабая «Похищенное счастье» - давно определилось как одно из вершинных художественных творений в общенациональной культуре. Оно прошло испытание временем. Написанный в начале 60-х годов, роман Д. Батожабая и в 90-е годы остается одним из интересных и самобытных произведений бурятской литературы. Любое произведение искусства и литературы адресованно широкому читателю и зрителю, людям всех сословий и профессий, и потому их оценка чрезвычайно важна, и именно она чаще всего определяет место этого произведения в духовной жизни народа. О романе «Похищенное счастье» еще в 1970 году молодой читатель, избравший позднее профессию инженера, сказал: «Это – классика».

Вместе с романами X. Намсараева «На утренней заре», Ж. Тумунова «Степь проснулась», Ч. Цыдендамбаева "Доржи, сын Банзара" и «Вдали от родных степей", А. Бальбурова "Поющие стрелы" Д. Батожабая составил основной массив бурятской прозы 50-60-х годов и нашел широкое освещение в «Истории бурятской советской литературы» 1967 года издания. Литературоведческий анализ произведения, сделанный тогда В.Ц. Найдаковым, был глубоким, интересным, отвечал требованиям своего времени. Он должен служить тео­ретической основой, на которую опираются исследователи новых поколений …

А проблематика романа "Похи­щенное счастье", ее важность, масштабность: ее художественно­го раскрытия таковы, что он бу­дет продолжать привлекать вни­мание и читателя, и литературо­ведов.

В 60-80-е годы роман Д. Бато­жабая читался как произведение историко-революционного жанра, как повествование о далеком и трагическом прошлом, канувшем в Лету. Но социальная справедливость, произвол власть предер­жащих, судьба человека из наро­да, поиски им своего человечес­кого счастья, столь обыкновенного и столь же недосягаемого, - все это сегодня-неожиданно предста­ло не только как литературные проблемы.

Гражданская и писательская состоятельность Д. Батожабая, как и любого художника, определяет­ся народностью как его мировоз­зрения, так и мерой унаследова­ния им традиций бурятской лите­ратуры. Вобрав в себя все "родо­вые" черты национальной литера­туры, роман Батожабая "Похищен­ное счастье" принес в нее новое для времени 50-х годов качество. Эта эстетическая новизна состо­яла в том, что Батожабай изобра­жал бурятскую бедноту, народ не беспомощной жертвой, а силь­ным, могучим, способным на борьбу за свою свободу и счас­тье. Не малолетний сирота и не немощный старик, а молодые, полные сил герои Аламжи и Галсан, олицетворяя силу своего на­рода, вышли на страницы бурят­ской литературы. И фольклорное начало в их изображении оправ­дано и, более того, единственно возможно: прошедшая жизнь народа, составляя содержание рома­на Батожабая, "отражена в формах, понятных и близких этому народу, выработанных самим народом" (Гердер). Живая связь с фольклором, явившись необходимым и за­кономерным этапом и становлении и развитии бурятской литературы, остается одним из источников богатства ее содержания и форм, ду­ховным наследием ушедших поко­лений, служащим делу развития современной бурятской литературы.

Поэтика бурятского улигера, тра­диционная характеристика могуче­го батора Аламжи или сказочной красавицы Жалмы естественно и органично живут в сложной образ­ной системе исторического романа о жизни бурятского народа. Обра­зами героев из народа Аламжи, Галсана, Ван-Тумэра Д. Батожабай выдвигает спою альтернативу анти­народным идеологическим трактовкам. Только одно пластическое ре­шение их образов (для детализации мы оставляем в стороне психоло­гическую наполненность образов, мотивировку действий героев) в сценах схваток с врагами, борьбы на празднике, работы в лесу на за­готовке дров, во время службы рикшей в Пекине и т.д. - утверждает всю незаурядность героев, их чело­веческую состоятельность и соци­альную активность.

"Аламжи целыми днями ворочал черный камень, поднимал бревно, взбирался на высокие горы. Мысль о том, что от исхода борьбы зави­сит будущее его до той, придавала ему силы. Теперь он мог удержать большой камень одной рукой, а ли­ственничное бревно легко поднимал выше пояса" (Д. Батожабай. "Похищенное счастье". М., "Современник", 1973, с. 61).

"Галсан одним прыжком достиг двери. Он так навалился на нее плечом, что задрожала юрта" (с. 71);

"Тем временем, выбрав наилучшее расстояние между кулаком и костью, Аламжи размахнулся и об­рушил на нее такой удар, что кость сломалась. На мгновение Загде показалось, будто священная гора Хан-Ула вздрогнула и закачалась" (с. 87).

Фольклорная стилистика отме­ченных сцен романа, ассоциации с действиями, подвигами улигерного героя использованы по точному ху­дожническому расчету автора, отве­чали поставленным в романе зада­чам - показать положительного ге­роя, бурята, способного вступить в борьбу с враждебными силами и по­бедить.

В романе "Похищенное счастье" рационально, с максимальной худо­жественной нагрузкой используются детали этнографическою плана. В одной из начальных глав есть сце­на, когда арестованного Аламжи ведут к месту сборища: "...из даль­него конца улицы в сопровождении двух всадников появилось несколь­ко понурых, оборванных людей. Они медленно двигались навстречу тол­пе. Впереди шел Аламжи, одетый в короткую козью шубу. Цепи на его руках звенели. Шагах в десяти от Аламжи ехали верхом урядник Пустяков и Шаргай-нойон. Каждый из них держал в руках концы вожжей, привязанных к косе Аламжи. Это придумал Шаргай. Он рассудил, что если генералу придет в голову стре­лять в крамольника, то надо дер­жаться подальше от мишени, а то, чего доброго пуля угодит в него", (с. 34).

Казалось бы, коса, которую но­сили буряты, является художествен­ной деталью, не идущей дальше эт­нографического значения. Из текста следует, что ношение косы бурятам было насаждено маньчжурским бог­дыханом. Автор романа эту этно­графическую деталь возводит в некий символ социального гнета, по­прания человеческого достоинства, личности. Причем социального гнета и унижения двойного: бу­рятским нойоном и русским чи­новником.

В 70-е годы литература Буря­тии пополнилась новыми и очень интересными историческими по­вествованиями: романом И. Ка­лашникова "Жестокий век", В. Митыпова "Долина бессмертников", В. Сергеева "Унтовое войско". Общность жизненного материала, социально-культурных условий, естественно, находит свое худо­жественное отражение в произ­ведениях русских и бурятских пи­сателей республики.

Типологическая общность объе­диняет романы Д. Батожабая "По­хищенное счастье" и В. Сергеева "Унтовое войско" и их героев Аламжи и Очирку Цыцыкова. Пе­рипетии судеб этих героев вык­ладываются примерно по одной художественной канве - выходцы из бедноты, бурятские юноши Аламжи и Очирка Цыцыков, при всей индивидуальности их обли­ка, характеров, пережинают оди­наково трагичную судьбу: возвратясь из скитаний по воле влас­тей, оба не находят своих возлюб­ленных; злые силы похитили их счастье. Оба героя погибают.

В произведениях Д. Батожабая и В. Сергеева на первый план выд­вигается личность простого чело­века, из множества которых сос­тоит народ и чьими усилиями тво­рится история. И ведущей мыс­лью писателя Д. Батожабая, как и других - И. Калашникова, В. Митыпова, В. Сергеева, - является мысль о том, что этот герой, про­стой рядовой труженик всех вре­мен, всех племен и наречий, дос­тоин лучшей доли и он должен добиться ее.

Высокую миссию выражаясь поэтическим словом, мечты и чаяния своего народа, быть его голосом достойно исполнял пи­сатель Д. Батожабай. И его тво­рения давно и заслуженно стали неотъемлемой частью духовной жизни бурятского народа.

Васильева А.  Вечная тема – народ, история и личность.

/ А.ВАСИЛЬЕВА Кандидат филологических наук.

// ПРАВДА БУРЯТИИ.- 1996.- 14 ДЕКАБРЯ.- С.15.

к 75-летию со дня рождения Д. Батожабая