Кажется, я учился тогда на втором курсе Литинститута. В один из дней я увидел в коридоре высокого, с седой головой, бурята. Это был Батожабай, поступивший на первый курс. Он оживленно разговаривал с собеседником, заразительно смеялся, был в отличном настроении. Никто нас друг другу не представил. Знакомиться на первых порах мы не спешили.

Позже знакомство все же состоялось. Учась на четвертом курсе, я даже делал подстрочный перевод его повести «Кто твой учитель?». Даширабдан Батожабай устроил так, что Детгиз, для которого делался подстрочник, заключил со мной договор. Завершив подстрочный перевод, я получил соответствующее вознаграждение. Сходил в магазин, купил себе костюм. На оставшуюся сумму, помнится, мы с Батожабаем хорошо пообедали в кафе на Никитской, недалеко от кинотеатра повторного фильма.

...Улан-Удэ. Я работаю в Союзе писателей. Батожабай, приехав после окончания института, сначала находился на творческой работе (завершал трилогию), потом одно время работал в редакции газеты «Буряад Унэн», ушел оттуда. Мы с ним в Улан-Удэ, естественно, встретились, как старые друзья по институту.

Однажды директор Бурятского театра драмы Цырен Аюржанаевич Балбаров спросил меня:

- Нашему театру нужен заведующий литературной частью. Нужен писатель, знающий дело. Кого Союз писателей мог бы рекомендовать?

Когда я назвал Даширабдана Батожабая, Цырен Аюржанаевич воскликнул:

- В самом деле! Ну, конечно, он. Переговорю с ним. Вскоре Даширабдан Одбоевич стал работать в Бурятском театре драмы - заведующим литературной частью. Театр он любил самозабвенно. И в театре его любили. В Бурятском театре драмы он работал до конца своей жизни.

II

Мне давно хотелось попробовать свои силы в драматургии, написать пьесу. Должен признаться: в разное время я несколько раз садился за стол с намерением «выдать» пьесу, но у меня не получалось. И только в 1967 году я, в очередной раз взявшись за пьесу, понял, что материал начал поддаваться. За несколько месяцев я написал пьесу на современную тему – «Давнее дело». Отнес Даширабдану Батожабаю, работавшему заведующим литературной частью Бурятского театра драмы. Батожабай давно агитировал меня писать пьесу. Он обрадовался, взял почитать.

Дня через два мы встретились. «Пьеса пока не получилась», — прямо сказал Батожабай.

- Почему?

- Сейчас объясню.

И он сказал следующее. Тема хорошая, судьба бывшего фронтовика, не совсем понятого в родном селе, интересна, поучительна. Но главный недостаток пьесы - нет действия, сиюминутного, на глазах зрителя совершающегося действия. Рассказы о прошлом, воспоминания занимают слишком много места. Так нельзя писать пьесу. В пьесе должны сталкиваться характеры, в пьесе должно происходить действие. Но пьесу можно спасти. Этот же материал можно «перелопатить». Работы много, но сделать надо.

Еще в годы учебы в Литинституте мы привыкли прямо говорить истину друг другу в глаза. Тем не менее, меня сильно задели эти замечания. Я-то считал, что пьеса написана хорошо. И стал доказывать свою правоту.

-  Я сказал то, что думаю. Не забывай, у меня есть опыт работы над пьесами, - ответил мне Батожабай.

И мы расстались. Я унес папку с пьесой. В душе скребло: я чувствовал, что неправ. Дня через три я пришел в театр к Батожабаю, сказал, что замечания справедливы, и я сажусь «перелопачивать» пьесу.

Месяца два я напряженно работал. И принес в театр новый вариант. Батожабай быстро прочитал и обрадованно сказал:

- Теперь можно выходить с этой пьесой на читку перед коллективом театра.

Состоялась читка. Впервые я читал в театре свою пьесу. Артисты встретили мою пьесу тепло. Меня обрадовало то, что они хвалили язык пьесы.

III

Встречаются писатели, которые покоряют вас устным рассказом (откуда что берется!), но в написанном виде их повествование производит меньшее впечатление. И, наоборот, писатель, чья устная речь ничем, казалось бы, не блещет, в письме оказывается тонким стилистом: он много работает над словом за письменным столом, фразу он переделывает помногу раз, упорно добиваясь наиболее точного и выразительного ее звучания.

Даширабдан Батожабай счастливо сочетал в себе эти два, не так уж часто совмещающихся дара. Устная бурятская речь у него была богатейшая. И юмор, и сарказм, и патетика, и лирика - все у него находило складное, яркое выражение. А какие меткие характеристики давались писателем людям! Он так умел - безобидно, но рельефно - выпятить смешные стороны характера людей, что я часто смеялся до слез при его монологах.

Многоцветная, богатая устная речь Батожабая переносилась им на страницы его книг без потерь. Безошибочное чутье языка не подводило писателя, когда он отстукивал на машинке страницы нового произведения. Почему я говорю: «не подводило»? Батожабай в большинстве случаев прямо набело писал. Тому были две причины. Первая: он принадлежал к разряду писателей, которые сначала в голове обдумывают произведение во всех подробностях, после чего остается чисто техническая сторона - отстучать на машинке. Вторая причина: писатель жил в основном профессиональным трудом, на переделывания и переписывания у него, по существу, времени не оставалось. И тут его действительно выручало тончайшее чутье языка.

Даширабдан Батожабай писал повести, романы, пьесы, киносценарии. Хотя он радовался, как новичок, каждой постановке своей пьесы в театре, я все же должен сказать, что Батожабай, как мастер, как художник слова, наиболее ярко выразил себя в повестях и романах. На романе «Похищенное счастье» подрастающие поколения республики будут учиться бурятскому языку во всем его богатстве и тонкостях.

Мы часто с ним бывали друг у друга дома, проводили долгие часы в задушевных беседах. Думаю, что я многому научился у Батожабая в работе над словом, особенно над диалогом.

IV

Вспоминаю, как, находясь однажды в Кудара-Сомоне, мы с Батожабаем оказались в трудном финансовом положении. Командировочные израсходованы. Проснулись утром, голова болит, свет не мил.

В столовой - чай, булочки.

-  Нет, так дело не пойдет, - решает Батожабай и говорит водителю: - Надо заправить машину. А там видно будет.

Поехали на окраину села. Недалеко от заправочной - аккуратный домик. Вошли. Бурятская семья. Хозяйка и хозяин гостей не ждали, потому встретили нас сдержанно.

После обмена традиционными словами привета, Даширабдан Одбоевич задает хозяевам неожиданный вопрос:

- А вы давно из Монголии-то? Находились там сколько лет?

Хозяин с хозяйкой удивленно переглядываются. Хозяин, осторожно кашлянув:

- В Монголии-то... четыре года жили. Лицо хозяйки озаряется улыбкой: - Муж, как передовик-механизатор... командировка... вспомним - радуемся. В нашем советском посольстве на приемах бывали. Да вы раздевайтесь, проходите.

И даже не спрашивая, кто мы такие, хозяева забегали по квартире. Пока муж доставал с полки фотоальбом, жена стала хлопотать около печки.

- Молотов в тот год послом приехал в Улан-Батор. Ну, когда Хрущев победил их. Вот он, Молотов, посол, видите: посередине. А вот мы тут.

Своим вопросом Батожабай, очевидно, пробудил в хозяевах ворох воспоминаний.

Не прошло и получаса, как мы сидели за столом. Хозяин разливал водку, перед нами дымилось вареное мясо. И, самое главное, шел интересный, со смехом и шутками разговор.

- Скажите, как вы узнали, что мы жили в Монголии? - спросил хозяин, повернувшись к Батожабаю.

- А сундук-то, - указал в угол Батожабай. - Узоры-то монгольские. И чемодан вот тот, явно монгольский.

- Ну и зоркий глаз у вас! Как у ясновидца! - восхищенно воскликнула хозяйка.

Зашли мы к этой чете незнакомыми людьми, уезжали, став им друзьями. Батожабай всегда находил с народом общий язык. Везде, где он хоть раз побывал, после него оставались воспоминания о его остроумии, находчивости, общительности. Яркая была личность, могучий талант.

Дамдинов Н. Мастер слова

// Батожабай Д. Горные орлы. Роман. Воспоминания. – Улан-Удэ, 2001. – С.178-182

см. также: Дамдинов Н. Мастер слова, классик бурятской литературы // Воспоминания о Даширабдане Батожабае. – Улан-Удэ, 1996. – С.32-35