Творчество Д.-Р. Батожабая - значимое явление бурятской литера­туры. Большой и самобытный писатель - поэт, прозаик-драматург оста­вил своим читателям многочисленные произведения, которые по-новому раскрывают его духовный облик, обогащая представления о нем как крупном художнике слова.

Известный литературовед В.Ц. Найдаков отметил: «Ему в высо­кой степени было присуще стремление быть всегда вместе с народом». Народность и демократизм творчески претворены в художественной системе писателя, в его концепции жизни и человека, в сложной сово­купности эстетической парадигмы и художественных компонентов творчества. Его писательская индивидуальность рельефно проявляется в исследовании народного характера во всем его полифонизме и многомерности, в сложной галерее лиц, глубоко типических и индивиду­ально своеобразных. Все характеры и явления, изображаемые в произведениях, обретают художественное воплощение через призму миро­воззрения автора.

Художественное изображение образа бурята-степняка, кочевника мы встречаем в некоторых произведениях писателей 30-50 гг., но Д.-Р. Батожабай в своем эпическом повествовании более глубоко и шире показал жизнь кочевника, вовлеченного в водоворот исторических со­бытий. Его художественные открытия связаны с новым ракурсом «на­ционального воззрения на мир», с особенностью его художественного мышления.

«Гносеология, национальная художественная логика, склад мыш­ления: какой «сеткой координат» данный народ улавливает мир и соответственно, какой космос (в древнем смысле слова: как строй мира, ми­ропорядок) выстраивается перед его очами. Этот особый «поворот», в котором предстает бытие данному народу, - составляет «национальный образ мира».

Создавая обобщенный индивидуальный образ бурята-степняка Аламжи или же хунхуза Ван-Тумэра и др. героев, в которых воплощаются некоторые психологические, этнические и социальные черты бу­рятского народа, Д.-Р. Батожабай показывает их как конкретных лично­стей, со всеми их думами, страстями, стремлениями. Образ служит концентрированным выражением мысли, идеи, которую стремится вы­разить автор в произведении.

Если у Ж. Тумунова жизнь бурята-степняка Дэлгэра показана на протяжении одного года, у Х.Намсараева жизнь Цыремпила прослеже­на в течение 15 лет, то у Д.-Р. Батожабая жизненный путь Аламжи пред­ставляет несколько десятилетий и он охватывает широкую панораму: выйдя из бурятских степей он обошел всю Центральную Азию.

Вслед за Ж. Тумуновым, Х. Намсараевым Д.-Р. Батожабай, основываясь на традициях устного народного творчества, изобразил своего главного героя сильным и мужественным. И имя его Аламжи, как и у героя нашего бурятского сказания. Он сын великой степи и как человек, ведущий кочевую жизнь, должен быть сильным и храбрым, способным противостоять любым трудностям и невзгодам.

Горячо полюбив батрачку Жалму, Аламжи в доказательство сво­ей любви к ней, чтобы преодолеть волю отца и получить разрешение у Бодисатвы, возжигает перед образом святыни светильник из собствен­ного пальца. Ударив по голове отца за попытку убить его любимую, он с Жалмой покидает родные места. Останавливаются они среди русских в далекой Баргузинской долине. Но душа степняка рвется на простор, не может он жить в лесной глуши и они возвращаются в Агинскую степь. Ощущение закрытости, замкнутости давит на степняка. Он дол­жен находиться в открытом пространстве, где все видно и слышно.

Степь - это пространство кочевого мира, здесь кочевник в своей стихии, его душа открыта миру и сливается с окружением.

Но на родной земле у него нет своего жилища – юрты. Юрта для Аламжи - символ счастья, благополучия, в ней свой очаг - символ чис­тоты и долголетия, вечности.

«Юрта - это микро и макромир для степняка. Степь, где она сто­ит, потому и степь, что не должен быть обильно населенной и человек здесь один на один со Вселенной. Потому ценность дома особенно вы­сока и значительна».

В борьбе за это счастье он проигрывает в схватке с отцом, кото­рого считал мертвым. Здесь своеобразно отражена вечная проблема «отцов и детей». В разговоре Аламжи с его сыном Булатом поднята те­ма о сущности «счастья». У кочевых народов, в частности у бурят, есть обычай не возвышать голоса, не поднимать руку на старших, не пере­чить родителям.

Потеряв всякую надежду приобрести на выигранные деньги юр­ту, Аламжи отправляется в далекую Лхасу. Он надеется, что, доставив Туван-Хамбо дары верующих, искупит свою вину перед отцом и полу­чит благословение у святого. Он надеется на счастье. При возвращении Аламжи не находит на месте свою семью, а «только коновязь, которую он собрал своими руками в канун отъезда в Лхасу. На месте юрты он увидел лишь черный круг». Кочевники, когда воздвигали юрту, в пер­вую очередь, ставили коновязь. Если возле юрты стоит коновязь, то дверь для гостей открыта всегда.

Конь для кочевника - друг и помощник, он с ним живет, общаясь с людьми и передвигаясь по Земле. «Конь представляет собой космос естественно-природный, ведомый, несомый в крови, исходное состоя­ние мира». Кочевнику «врождено и предначертано ощущать, мыслить мир конем». Конь пользуется у кочевника высоким пиететом Д.-Р. Ба­тожабай называет коня «морин эрдэни» (конь-драгоценность).

Всадник и конь едины «Когда смотришь на всадников, скачущих стремя в стремя, поневоле уверуешь, что монгол, набрав мужество в просторах степи, родился на коне и до сих пор не слез с него». Они с малых лет то и делают, что скачут на коне. Аламжи все время укачивал своего маленького Булата на коленях, будто он сидит на коне. Когда Булат провожал отца в Лхасу, он вернулся на коне, сделанном из ветки.

Природа - неотделимый от быта кочевника материальный мир. Они слиты. Земля придает кочевнику силу, он черпает из ее недр энер­гию. Она его колыбель, он спит «обнявшись с ним», и «легкий ветерок нежно целует его измученное лицо». «Аламжи уходил на берег речки Могойто и часами сидел там, погруженный в думы». Ровное течение успокаивало его тревожные мысли.

Для новаторских исканий Д.-Р. Батожабая характерно стремление к синтезу, он осмысливает прошлое, настоящее и будущее во взаимо­связях и единстве. И это стремление к синтезу проявляется в многопла­новом и сложном художественном мире писателя. Природная органич­ность дарования Д.-Р. Батожабая проявляется в удивительной сопря­женности воззрений художника с народными представлениями о мире сущем, о человеке, его судьбе и предназначении.

Дамдинова Е.Ю. Об особенностях художественного мира в произведениях Д.-Р. Батожабая. // Даширабдан Батожабай: Биобиблиографический указатель. – Улан-Удэ, 2006 – С.99-102.

См. так же:

Дамдинова Е.Ю. Об особенностях художественного мира в произведениях Д.-Р. Батожабая. // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: материалы междунар. Науч. Конф.

 – Улан-Удэ, 2000. – Т.3. Языки. Фольклор. Литература. – С.205-208.