Юность БОМБАРДИРОВЩИКА

Родился Даширабдан Батожабай в 1921 году, в селе Догрй, среди про­сторной Агинской степи. В 1936 году после окончания семилетней школы он едет в Улан-Удэ и поступает в техникум искуств. В 1940 году как ар­тист бурдрамы он участвует в первой декаде бурятской культуры в Моск­ве. Столица поразила паренька, и тогда же у него появилась мечта при­ехать сюда учиться. Мечта исполни­лась через долгих 12 лет. В 1941 году, в самом начале войны, Батожабай ушел в армию добровольцем. Вна­чале он прошел летную школу-комис­сию для поступления в первоначаль­ную школу летчиков. Учеба проходи­ла на Верхней Березовке, где курсан­ты изучали теорию полета, матери­альную часть, штурманское дело, аэронавигацию. Как и многие другие юноши из Бурятии, окончив краткос­рочную летную школу в Новосибирс­ке, Батожабай направляется на служ­бу во 2-й Смоленский полк, где слу­жит практически до конца войны лет­чиком дальней авиации. Только в 1945 году его направляют на службу в 210-й гвардейский полк 11-й Орлов­ской дивизии ночной бомбардиро­вочной авиации. Многие тысячи вера налетал будущий писатель как командир экипажа, выполняя боевые за­дания, сбрасывая на врага тонны смертоносного груза. На одном из боевых вылетов гибнет его первый штурман украинец Виктор Галчун.

Уже в самом конце войны над Карпатами самолет Батожабая сби­вают, и он успевает покинуть горя­щую машину, приказав своему штур­ману прыгать первым. В 1944 году Батожабая планируют представить к ордену Красного Знамени, но имен­но в этот момент он совершает не­удачную посадку, и наградные листы не подписываются. Орден получает только его второй штурман. Впрочем, может быть, награды еще до сих пор ищут его.

Сразу после войны, еще находясь в армии, Батожабай пишет свою об­работку сказания-улигера «О юном баторе Сэнгэ и его друге Сунды Мэргэне», которую публикует одна из республиканских газет. После демо­билизации Батожабай возвращается на родину, но не в родной театр. В. это время он уже решил стать писа­телем. Он пишет свою первую пьесу, которую никто не ставит. С присущей ему горячностью Батожабай берется за следующие произведения и пишет шесть новых одноактных пьес. Они были рассчитаны на сельские клубы и были обильно пропитаны идеоло­гией. А в 1952 году сбывается его мечта учиться в Москве. Батожабай поступает в Литературный институт. Жизнь среди молодых писателей, драматургов и поэтов, учеба, твор­ческие семинары, критика товарищей благотворно сказываются на его твор­честве, здесь он пишет свои первые признанные всеми произведения.

- Я познакомился с Батожабаем при учебе в Литинституте, - вспоми­нает Евгений Евтушенко, - когда он зашел к нам в комнату, к нам словно зашла бурятская степь. Он был сама щедрость, но не показная, а идущая от сердца. Когда он получал гоно­рар, то он нас всех, а это было двад­цать или тридцать человек, вел в шашлычную около института и уго­щал. Он радовался, когда видел, что мы рады были поесть. Среди нас были Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина и другие студенты. При слове «Бурятия» я всегда вспоминаю Батожабая и своего друга Дондока Улзытуева. Моей молочной матерью была бурятка и я с большой любо­вью отношусь к этому народу.

«ПЕСНЯ ТАБУНЩИКА»

В 1955 году Батожабай пишет повесть «Песня табунщика», кото­рую тут же переводят на русский язык. Знание жизни в далекой сте­пи, а также знание жизни в столице позволили Батожабаю создать зри­мые образы и ярких героев. В том же году под впечатлением широких всенародных успехов, которые до­стигали кинематографисты, простой парень из бурятской степи, бывший фронтовик решает написать кино­сценарий. Это была очень удачная идея. Руководство «Мосфильма», которое в то время старалось про­водить в жизнь политику партии и поддерживать связь с национальны­ми республиками, поддержало и этого высокого энергичного челове­ка, который приставал в коридорах киностудии к каждому встречному-поперечному с предложениями снять фильм о Бурятии. И кто-то из руководителей, чья фамилия забы­та за давностью лет, пошел ему на­встречу. В помощь для создания киносценария были задействованы два бывалых киносценариста Кон­стантин Минц и Евгений Помещи­ков. Они с воодушевлением взялись за работу и закончили ее за два месяца.

ВСПОМИНАЕТ ФЕДОР САХИРОВ

- Весной 1955 года я брел по Тверскому бульвару совсем не в весеннем настроении - я вернулся после сдачи дипломного спектакля в русском драмтеатре Орджоникид­зе (Владикавказ), полный творчес­ких планов, но с абсолютно пустым кошельком. Я настолько задумался о своих печальных финансах, что не заметил, как уткнулся в человека в сером плаще. А он возложил ладонь мне на голову и изрек: «Не подни­май головы, я сердцем хочу ощу­тить, чем заполнена голова нашей кинозвезды». Оказалось, что меня приветствует Даширабдан Батожа­бай. Он поздравил меня с удачным дебютом на «Мосфильме» в ленте «Опасные тропы», которая уже шла в прокате, и пригласил в буфет Ли­тературного института. Пришлось признаться, что в кармане у меня нет ни гроша. Даширабдан напом­нил мне известную истину о том, что не в деньгах счастье. Он поделился своими новостями - его киносцена­рий успешно прошел обсуждение в Министерстве культуры СССР, и был включен в план постановок на «Мос­фильме». И что он заключил дого­вор и получил немалый гонорар. Щедрой рукой он одолжил мне де­нег - отдашь дома, в Улан-Удэ, и посетовал: «А сейчас я озабочен другими проблемами». Я просто­душно удивился: «При таких-то деньгах - какие проблемы?». Он ска­зал, что написал пьесу, но в Улан-Удэ не желают ее ставить.

СНИМАЛИ В ГУСИНООЗЕРСКЕ

На роль главного героя «Песни табунщика» Тумэна Жаргалова по совету Батожабая был утвержден артист оперы Владимир Манкетов, а на роль Шагты - Баярто Аюшин. Но, как ни старался уго­ворить главного режиссера филь­ма Андрея Фролова взять на дру­гие главные роли артистов бурдрамы.

Мы ехали по степи, как на лодке по морю. По пути нам встре­чались улусы, дацаны, везде нас ра­душно встречали. Так я узнал что та­кое Бурятия...

Приезд Басова отметили широким застольем, которое хотели продол­жить дома у Батожабая. Но этому воспрепятствовала милиция. Несмот­ря на все протесты, угрозы и просьбы Батожабая, Басова доставили в выт­резвитель, где он и провел свою пер­вую ночь в Бурятии. Мало того, одна республиканская газета напечатала заметку, в которой обличала приез­жего режиссера-пьяницу. Батожабай прибежал в редакцию, где рвал и метал, но все было напрасно. Басов согласился снять фильм, но, может быть, в отместку, фильм получился довольно слабый. Как, впрочем, по­чти все фильмы, поставленные к какой-нибудь дате. На декаде «Золо­той дом» почти не заметили.

Но это было уже не самым глав­ным для Батожабая - в литературной части декады прошло серьезное об­суждение первой книги его - романа-трилогии «Похищенное счастье», ко­торая получила у всех положитель­ную оценку. Первую книгу трилогии тут же перевели и напечатали на Ук­раине и в Литве. Вся дальнейшая жизнь Даширабдана Батожабая, вплоть до дня его смерти - 23 сен­тября 1977 года - была отдана его ли­тературным произведениям.

В начале 90-х годов Барас Халзанов готовил экранизацию его ро­мана «Похищенное счастье», но смерть режиссера помешала ему осу­ществить этот замысел. В середине 90-х в Монголии по сценарию бурят­ского драматурга Дылгырова и мон­гольского писателя Торбата готови­лись снять фильм по мотивам «По­хищенного счастья». Но и эта идея не воплотилась. Может быть, этот эпохальный для Бурятии роман еще дождется своего режиссера?

«Ухожу из жизни рано, а заду­мок было много. Не все успел сде­лать. Болезнь победила, но мы бо­ролись. Прошу передать привет всем моим друзьям. Простите, друзья, я не всегда был прав и хорош, но жизнью своей доволен. Спасибо жизни и дру­зьям», - написал писатель в своем завещании.

ИДЫГОВ А. ЗАВЕЩАНИЕ ДАШИРАБДАНА БАТОЖАБАЯ

/Алексей Идыгов// МК «В Бурятии».- 2004.- 29 декабря.- С. 9.