Д. Батожабай в своей пьесе «Барометр показывает бурю» воспроизвел образ Ивана Васильевича Бабушкина, одного из учеников В.И. Ленина, геройски погибшего в грозные дни первой русской революции 1905-1907 годов. Он был расстрелян карательной экспедицией Меллер-Закомельского на станции Мысовая, где теперь растет город, носящий имя революционера.
Перед драматургом, решившим показать современникам: как еще полвека назад лучшие сыны народа боролись и погибали за счастье людей, встает ряд вопросов, от решения которых зависит многое. Документы, воспоминания, высказывания реального исторического героя, послужившего прототипом художественного образа, не только дают прекрасный материал для воспроизведения эпохи и личности героя. Они, с другой стороны, оказывают и сильное давление на автора, сковывают его фантазию, толкают к биографической хронике, к фотографичности.
Д. Батожабай сумел при решении темы, при отборе фактов и их организации в художественном произведении найти ту степень меры, художественного такта, которая необходима в произведениях подобного рода. Он не стремится показать всю жизнь героя, а показывает лишь часть ее. Но в эту часть он привнес факты и события из других периодов жизни и деятельности Бабушкина. Изучив его биографию, писатель довольно свободно обращается с отдельными фактами, сближает их во времени, смещает в пространстве, объединяет, что и помогло ему воссоздать в целом довольно убедительный образ революционера.
Основное действие пьесы охватывает тот короткий период времени, когда Бабушкин вместе с В. Курнатовским, возглавил революционное движение читинских рабочих. Вся остальная жизнь героя, в ее основных событиях, раскрывается в первой картине.
...Мрачная одиночная камера трубецкого бастиона. На полу лежит Бабушкин: его только что возили на допрос в жандармское управление и, жестоко избив, бросили в эту камеру. Появившийся тюремный надзиратель Дружинин то лестью и ласковым обращением, то угрозами, запугиваниями и подкупом старается вызнать у него лондонский адрес Ленина. Из диалога читатель узнает, что жандармы бросили в тюрьму жену и маленькую дочь Бабушкина, что мать его подала прошение на имя царя и т.д.
Эта картина, раскрывающая предысторию пьесы, и являющаяся прологом для следующих картин, действие которых происходит через несколько лет в Забайкалье. Здесь Бабушкин поставлен драматургом в окружении ряда лиц, как действительно бывших участниками революционных событий 1905 года, так и вымышленных. Одни из них с любовью и восхищением отзываются о нем, как о старшем товарище, ученике В.И.Ленина, как о чутком и бесстрашном человеке. Другие говорят о нем с ненавистью и страхом, не гнушаются никакими средствами, чтобы изловить и уничтожить этого опасного и неуловимого противника. Генерал-губернатор Холщевников, жандармский подполковник Дружинин, поручик Зайцев и другие потеряли сон и покой с тех пор, как в Читу прибыл Бабушкин. Но весь аппарат шпиков, провокаторов, полицейских оказывается бессильным поймать его, ибо за ним народ, защищающий, оберегающий от опасности своего руководителя.
Среди друзей и помощников Бабушкина выделяется Наталья Ивановна Дружинина, честная русская женщина, образ которой любовно и тщательно выписан драматургом. Она родная сестра подполковника Дружинина, но сочувствие к угнетенному народу, благородные идеалы, воспринятые ею из стихов Некрасова и других русских поэтов, стремление быть полезной приводят ее в стан революционеров. Именно здесь обрела она подлинное благородство духа, подлинную человечность. Не вдруг происходит это. В первых картинах, помогая Бабушкину в его делах, она в большей мере находится под влиянием свойственных интеллигенции того времени абстрактных понятий о чести и долге. Она хотела бы, чтобы новая, лучшая жизнь пришла сама собой, без необходимости пачкать руки кровью врагов. Так, Дружинина отказывается изъять из кабинета брата список революционеров, выданных провокатором, ибо, по ее мнению, это значило бы пасть до воровства.
Но когда ее арестовывает ее родной брат и выпытывает у нее адрес Бабушкина, не останавливаясь перед применением угроз и насилия, она хорошо узнает подлинное лицо этого «человека чести» и тех, кто стоит за ним. При первом удобном случае, с большим риском она выкрадывает список, спасая тем самым от ареста многих рабочих, ни на минуту не усомнившись в правоте своего поступка. А в дальнейшем зритель видит ее с оружием в руках. Такова по мысли автора логика жизни, логика развития характера. Все лучшее, честное неизбежно приходило в лагерь революции, избавляясь от прежних иллюзий, от абстрактных, умозрительных представлений о жизни.
Сложный, свежий и неповторимый в своей индивидуальности образ Натальи Дружининой - несомненная удача Д. Батожабая.
Интересно выписан также образ одного их первых бурятских революционеров Цыремпила Ранжурова, игравшего видную роль в революционных событиях 1905 г. в Чите.
Убедительны и выразительны образы тщеславного, недалекого генерала Холщевникова, незадачливого, вновь испеченного жандармского подполковника Дружинина, ретивого поручика Зайцева, легкомысленной Елизаровой, в образах которых автор подчеркивает убожество интересов и стремлений, боязнь революционного взрыва, бессилие перед лицом надвигающейся бури.
Однако в целом интересная пьеса имеет и существенные недостатки: некоторые товарищи Бабушкина (революционеры Марченко, Давыдова, повар Максим) выписаны значительно слабее отрицательных персонажей. Последние - и Холщевников, и Дружинин, и Зайцев - помимо соображений служебного, идейного порядка, руководствуются в своих действиях и личными корыстными интересами. Это вносит в их облик дополнительные штрихи, делает их живыми, раскрывает их взгляды и стремления. Такой дополнительной характеристики лишены в пьесе революционеры, которые, помимо своего дела, не имеют других интересов. Все помыслы их в борьбе, и только в борьбе. Есть ли у них другие интересы и стремления, каков их внутренний мир? Об этом можно лишь догадываться.
Даже Бабушкин, главный герой пьесы, в достаточной мере выразителен в двух картинах (1-я и 6-я), где он сталкивается с врагами к лицу. В остальных картинах образ его перекрывается образом Натальи Дружининой, более ярким и значительным в художественном отношении.
Тем не менее, пьеса «Барометр показывает бурю» явилась шагом вперед в творчестве молодого драматурга и в развитии бурятского искусства. В совместной работе с театром автор устранил некоторые недостатки произведения, и зритель тепло принял спектакль, воскрешающий страницы героического прошлого. Спектакль «Барометр показывает бурю» был показан Бурятским драматическим театром во время второй декады бурятского искусства и литературы в Москве и получил одобрение взыскательного московского зрителя.
...в бурятской драматургии рассматриваемого десятилетия был создан еще целый ряд произведений, отражающих современный этап жизни народа. Это пьесы В. Халматова «Одним дыханием» (1959) и «Семья Базара» (1964), комедии Б. Пурбуева «Ровесники» (1959), «Лейтенант милиции» (1961), «Зять» (1963), пьеса Ж. 3имина «Половодье Хужарты» (1963) и драма Д. Батожабая «Сердечные раны» (1965). Как видно, драматурги приложили усилия, чтобы полнее отразить современность в произведениях разных жанров. Но ни одна из названных пьес не стала этапным произведением.
Почти во всех пьесах, за исключением «Семьи Базара» и «Сердечных ран», изображалось современное бурятское село, колхозная молодежь, стремящаяся работать и жить по-коммунистически и ведущая борьбу с теми, кто так или иначе пытается противостоять могучему движению современности: спекулянтами, лодырями, людьми частнособственнической психологии.
Во всех пьесах большое внимание уделено морально-этическим проблемам. Через конкретные дела и поступки героев авторы стремились раскрыть две морали, обнаруживающиеся в различном отношении к труду, собственности, товарищам, женщине.
Эта близость пьес, написанных разными авторами, людьми различного жизненного и профессионального опыта, объясняется не только и не столько единством процессов, происходящих в действительности, в частности, в бурятской деревне конца пятидесятых-начала шестидесятых годов, сколько тем, что упорно насаждавшееся правящей партией единомыслие советского общества в начале 60-х годов стало непременным условием творчества, гасившим наметившиеся в период краткой оттепели разнообразие подходов и трактовок явлений, увиденных драматургами в жизни.
Другой особенностью является то, что пьесы посвящены молодым героям. Основные действующие лица в них, определяющие пафос произведений, комсомольцы. Проблема молодого героя, одна из важнейших проблем литературы, прежде не очень часто затрагивалась в бурятской драматургии. И хотя не все в одинаковой мере удалось авторам названных пьес, среди которых есть и более удачные («Ровесники», «Семья Базара»), и совсем слабые («Зять»), в целом в них внутренний мир молодых героев раскрыт более полно по сравнению с предшествующими драматическими произведениями. Молодость с ее непосредственностью и неуравновешенностью, максимализмом в любви и ненависти, с ее задором и влюбленностью в жизнь определяет тональность этих пьес. Причем это молодость не бездумная. Юноши и девушки выступают здесь как люди, с отроческих лет живущие интересами народа, чтящие и умножающие традиции отцов. Стремление драматургов выдвинуть на первый план молодого героя, полнее раскрыть его моральный облик, было одним из положительных явлений в развитии бурятской литературы рассматриваемого периода, хотя художественное воплощение этого стремления страдает серьезными недостатками, обусловившими недолговечность этих пьес.
Несколько особняком в ряду пьес о современности стоит драма Д. Батожабая «Сердечные раны», в которой впервые в бурятской драматургии был выведен образ воина-бурята, опаленного огнем войны, прошедшего через самые страшные ее этапы. Главный герой ее - летчик бомбардировочной авиации Морхой - отважно дрался с фашистами, не раз был отмечен высокими правительственными наградами. Сбитый над вражеской территорией, он попадает в плен к немцам, проходит через фашистский концлагерь, из которого бежит, проявляя большое мужество и силу воли. Но встреча со своими оказалась для него трагической: ему не поверили, и он снова оказался в лагере, но уже советском, в далеком Заполярье. Многое перенес Морхой, но не сломался, не утратил веры в человека. И когда Родина восстановила ему и многим другим честное имя, он приехал в родной город. И здесь, когда, казалось бы, все хорошо, он получает последний удар, едва не выбивший его из седла. Собственно, с этого и начиналась драма Д. Батожабая. Все сказанное выше - это предыстория действия, которое развивается на одном из заводов Улан-Удэ.
Вернувшись домой, Морхой узнает, что его жена Дарима много лет назад получила похоронное извещение о его смерти, долгое время не верила этому, а потом вышла замуж за другого человека и живет с ним счастливо. Прошли многие годы, но всегда, в любых обстоятельствах своей нелегкой судьбы Морхой берег в сердце образ любимой. Именно любовь помогла ему вынести все испытания, не сломиться. А теперь встреча с Даримой стала для него тяжелейшим испытанием, которого он не выдерживает. Он знает, что Дарима чиста перед ним, перед своей первой любовью, что ее, как и многих других, обманула война. Но все равно он не может примириться с этим, считает, что Дарима совершила предательство по отношению к нему. Мужественный и сильный человек, на этот раз он не может справиться со своей болью и, может быть, впервые поддается слабости, уходит от сопротивления, ищет жалости к себе, к своей неудавшейся судьбе.
Отсюда - запой, срывы на работе, бегство от коллектива. И как будущее, ожидающее Морхоя в конце его морального падения, вырисовываются драматургом сатирические фигуры Ормог-Хазы, оторвавшегося от рабочего класса, ищущего легкой наживы и докатившегося до воровства, и спекулянтки Бэрид, с которыми Морхой сблизился в минуты слабости. Автор психологически верно обрисовал образ своего героя. Да, второе замужество Даримы нанесло ему неизлечимую душевную травму. Горький скепсис, отчаяние поселяются в его душе. Даже в самые тяжелые минуты Морхой старается взглянуть на себя со стороны, критически оценить свою слабость, трезво взвесить обстоятельства. Но при всем этом он не в силах преодолеть чувство одиночества, неустроенности, обиды на жизнь. На помощь к нему приходит заводской коллектив, люди труда, знающие подлинную цену человеку. Они сумели опереться на лучшие качества Морхоя и выиграли бой за него. Атмосфера современного большого завода, ритм стройки, созидания, дух коллективизма определяют общую тональность пьесы, ее жизнеутверждающий пафос. И хотя образы директора завода, молодых рабочих Василия и Светланы, Сокто, капитана милиции даны автором чересчур лаконично, несколько даже схематично, главная задача - создание живого, многопланового образа современника, была довольно успешно решена в драме «Сердечные раны».
В рассматриваемый период большое развитие получили и другие виды и формы драматургии, в частности, одноактная драматургия, в области которой успешно выступили как известные писатели: Д. Батожабай, Ц. Шагжин, Н. Балдано, так и непрофессиональные драматурги - актеры, журналисты: Генинов, Тапханов, Цыбиков и др. Их усилиями был создан небезынтересный репертуар для самодеятельных коллективов.
К числу достижений этого периода надо отнести развитие национальной кинодраматургии. В 1957 году страну обошел кинофильм «Песня табунщика», поставленный «Мосфильмом» по сценарию Д. Батожабая, при участии К. Минца и Е. Помещикова. Эта кинокомедия весело и увлекательно рассказала о судьбе бурятского юноши-табунщика, нелегким путем пришедшего в консерваторию, о простых людях, скотоводах Бурятии, о дружбе русского и бурятского народов.
Прекрасные пейзажи Бурятии, бешеные скачки на лошадях, быт табунщиков, растерянность молодого степняка, впервые попавшего в столицу, и другие сцены сделаны красочно и интересно. Фильм убедительно показал новую, счастливую судьбу бурят в советское время.
В 1959 году «Мосфильм» выпустил на экраны страны фильм «Золотой дом», который тоже воспроизводит события периода гражданской войны на территории Бурятии (авторы сценария Д. Батожабай, Г. Цыдынжапов и В.Ежов).
В центре произведения судьба бурятского мальчика из бедняцкой семьи, выписанного очень тепло и задушевно. Революция, вошедшая в жизнь Арсалана в образе красного комиссара Сергея Павловича Лебедева, пробудила в нем вольнолюбивые стремления. Он бежит из дацана, где был хувараком (послушником), и, в конце концов, находит свое место в рядах борцов революции.
Интересны образы девочки Долсон, красных партизан, богача Ело, в котором авторы подчеркнули черты хищника, человеконенавистника. Удачное композиционное построение сценария, обилие ярких, красочных картин, волнующих эпизодов обусловили интерес, с которым приняли фильм советские люди. (С.60-65)
Наряду с попытками создать пьесу о современности, художественное освоение которой шло в предыдущем периоде, как это показано в первой главе, шло очень неровно, бурятская драматургия 60-х гг. продолжала разрабатывать традиционную для себя историко-революционную тему. Её представляли три очень неравноценные пьесы: «Половодье Хужарты» - первый опыт школьного учителя Ж. Зимина (1960), «В зареве революции», написанная известным прозаиком и публицистом А. Бальбуровым (1966) и «Огненные годы» Д. Батожабая (1969). (С.182)
...Нельзя было назвать удачей и пьесу «Огненные годы». Опытный драматург и прозаик Д. Батожабай снова показал себя мастером увлекательного, динамично развивающегося сюжета. Но увлеченный перипетиями действия, не уделил должного внимания художественно-психологической разработке характеров. В результате пьеса не внесла ничего нового в развитие историко-революционной темы в бурятской драматургии. А постановка этой пьесы еще раз подтверждала справедливость утверждения Н. Очирова, писавшего, что «...дурно представленная героика гражданской войны со стрельбой и беготней по сцене, с громкими выкриками разъяренных белых офицеров стали отталкивать публику от театра». (С.183)
Как можно заметить, определенный спад в творчестве бурятских драматургов был кратковременным явлением. Начиная с 1963-1964 годов, когда были написаны и поставлены комедии Ц. Шагжина «Черт в сундуке» и драма Д. Батожабая «Сердечные раны» в бурятской драматургии наблюдается новый подъем. Репертуар национального театра пополняется произведениями ряда новых авторов. Пьесы для него пишут известные артисты Ч. Генинов, автор фольклорно-романтической трагедии «Соелма и Батошулун» (1963) и В. Халматов («Семья Базара», 1965) уже довольно известный прозаик, автор ряда повестей и рассказов Ц. Галанов, выступивший с пьесами «Счастье» (1965) и «Три дня осени» (1969), ведущий поэт республики Н. Дамдинов («Дело прошлое», 1967). Еще не сложил перо старейший драматург республики Н. Балдано, еще довольно активно творили Ц. Шагжин и Д. Батожабай, новые пьесы которых будут идти в театре и в 70-е годы, но уже «рекрутируется» в ряды драматических писателей новое пополнение: артисты, прозаики, поэты и вовсе безвестные начинающие авторы, пришедшие в театр с первыми своими пьесами. Этот процесс обновления, начавшийся во второй половине 60-х годов, приведет к тому, что в 70-е годы появится целая плеяда молодых авторов, избравших своей профессией писание пьес.
Вторая половина 60-х - 70-х годы в бурятской драматургии - период смены поколений, передачи эстафеты представителями старшего поколения драматургов ее молодому отряду. В эти годы закрутись последние страницы в творчестве признанных драматургов республики Д. Батожабая и Н. Балдано. Пьеса Д. Батожабая «Катастрофа» (1977) была поставлена на сцене Бурятского академического театра драмы в 1980 г., уже после смерти автора. Драма «Гобийский сокол» (1977) завершила многолетнюю плодотворную деятельность старейшины бурятской драматургии Н. Балдано. Представитель этого поколения Ц. Шагжин после драмы «Клятва», поставленной на сцене двух драматических театров Улан-Удэ в начале 70-х годов, и пьесы «Три сосны» (1976) больше не предлагает им новых пьес. В 70-е годы впервые увидели свет рампы пьесы нового поколения бурятских драматургов. (С.187)
Отличительная черта бурятской драматургии и театра этого периода - соблюдение четкой жанровой определенности, которое идет от понимания драматургом природы принятой им условности в пьесе. В то же время ей не чужд и поиск жанрового разнообразия, который приводит к разомкнутости границ драматической формы, взаимопроникновению разных жанровых черт в пределах одного произведения. Попытаемся определить основные тенденции жанрового развития бурятской драматургии, в которых проявились плодотворные поиски, диапазон творческих исканий драматургов в изображении национальной жизни.
Произведения бурятских драматургов 70-80-х годов свидетельствуют о том, что современная тема как никакая другая дает благодатный материал для сценического воплощения национальных характеров, что в освоении современности могут ярко проявиться эстетическое и нравственное отношение к старым, неизбежно отживающим и новым, нарождающимся формам национальной жизни. Успехи, достигнутые бурятской драматургией последних лет в освоении современной темы, разумеется, были бы невозможны без опыта Н. Балдано, Д. Батожабая, Ц. Шагжина, других драматургов, которые в своих пьесах на примерах жизни бурятской деревни 50-60-х годов утверждали новое, прогрессивное, отвергали старое, тормозившее движение вперед. Важной остается эта проблема и для последующей бурятской драматургии, проявляющей обостренный интерес к теме деревни, к человеку, кровно связанному с землей, с народными истоками. (С.188)
История бурятской литературы. Том 3:
Современная бурятская литература. – Улан-Удэ, 1997.
– С. 60-65, 182, 183, 187, 188
