Он был человеком щедрой души и художником большого таланта. Во всех своих произведениях — романах, повестях, пьесах, киносценариях, рассказах — он воспевал человека труда, пробужденного к жизни Октябрьской революцией.
Худощавый, высокий, с белоснежной сединой, смолоду выделившей его из тысяч людей, напористый и неугомонный, беспокойный, порывистый, он жил широко и размашисто, не щадя своих сил и нервов, презирая беседы о правильном режиме жизни, о сохранении здоровья. Работал неистово, запойно. И... сгорел раньше времени, оставив печаль в сердцах родных и близких, оставив горечь в сердцах друзей, знавших о его больших творческих замыслах, оставшихся несвершенными. Большой и самобытный писатель, поэт, прозаик, драматург, Даширабдан Батожабай ушел в расцвете творческих сил и мудрости, оставив людям многочисленные произведения - романы, повести, рассказы, пьесы, которые живут сегодня своей жизнью, сохраняя в людях память о своем творце, по-новому раскрывая его духовный облик, обогащая представление о нем.
Почти детская непосредственность восприятия жизни, импульсивность реакций, наивная и безмятежно-чистая доверчивость каким-то странным образом уживались в нем с большой эрудицией, с умудренностью человека, прожившего большую и нелегкую жизнь, с превосходным знанием людей и цепкостью взгляда, позволявшей с одного раза уловить суть того или иного факта, события, распознать нутро человека. Его книги, горячо любимые бурятскими читателями, переведены на многие языки, не раз большими тиражами издавались на русском языке в московских издательствах, и в восприятии миллионов читателей Даширабдан Батожабай был и навсегда останется писателем удивительной цельности, большим и ярким художником, самобытность личности которого наложила свою неизгладимую мету на все, что вышло из-под его пера.
Писатель-гражданин, Даширабдан Батожабай во всех своих произведениях, в каком бы жанре они ни были написаны и какой бы проблематике они ни были посвящены, в течение всей жизни пел, по сути говоря, одну-единственную песнь - песнь о человеке труда, пробужденном к жизни и творчеству великой революцией. «Писатель истинный - всегда в рядах строителей новой жизни. Он вооружает человека крыльями высокой мечты, вместе с ним радуется, горюет». В этих красивых словах Даширабдана Батожабая выражено его писательское кредо, его постоянное стремление быть всегда вместе с народом и помогать ему в нелегком движении вперед. Именно этим стремлением обусловлена большая творческая активность писателя, побуждающая его пробовать свои силы в разных жанрах, окунаться в гущу современной жизни и углубляться в историю своего народа.
Творческое наследие Даширабдана Батожабая составляют два десятка пьес, рассказы, повести, киносценарии, романы. И все они отмечены щедростью большого таланта, горячо любящего свою родину, свой народ, его историю, его поэзию, его язык, богатства которого золотыми россыпями сверкают в произведениях писателя.
Нелегок и непрост был путь Даширабдана Батожабая в литературу. И в то же время это путь, типичный для представителей поколения, родившегося в первые послеоктябрьские годы. Кто знает, как сложилась бы судьба мальчишки, родившегося в 1921 году в безвестном, заброшенном улусе Догой (ныне Агинского бурятского автономного округа Читинской области), если бы не пришла в бурятские улусы новая жизнь, давшая свободу и власть трудящимся, определившая судьбу всех мальчишек и девчонок. Советская власть дала возможность Даширабдану Батожабаю получить семиклассное образование, окончить после этого Улан-Удэнское театрально-музыкальное училище, из стен которого он в конце тридцатых годов вышел артистом Бурятского музыкально-драматического театра...
Это было время большого общественного подъема во всей стране, вызванного яркими победами социализма. Героическая эпопея папанинцев... принятие Советской Конституции... перелет через Северный полюс в Америку... рекорды Стаханова, Кривоноса... Для Бурятской республики конец тридцатых годов совпал с радостным событием - первой декадой бурятского искусства в Москве... Шел невиданный в истории штурм высот культуры и науки талантами из самой гущи народа. В этих условиях вызревает в сердцах будущих писателей, деятелей культуры Бурятии Д. Батожабая, Ц. Шагжина и других любовь к родному искусству. Кто знает, как сложилась бы творческая судьба Д. Батожабая-артиста? Но грянула Великая Отечественная война, и, как сотни тысяч советских юношей, Даширабдан пошел в армию.
Высокий, крепкий, он попал в летную школу, а оттуда военным летчиком бомбардировочной авиации дальнего действия - на фронт.
Не каждому из миллионов участников Великой Отечественной войны довелось совершить свой личный подвиг, запечатленный в анналах истории. Но каждый из них вместе со всеми, так же, как военный летчик Д. Батожабай, вложил все свои усилия в бессмертный подвиг советского народа - разгром гитлеровских полчищ. Длинные будни войны с ежедневными боевыми вылетами, опасность смерти, не раз витавшая над головой, яростное стремление к победе... А в промежутках между боями да в дни залечивания ран - сладкие сердцу воспоминания о далеких родных степях, о близких людях. И, видно, крепко жила в юноше любовь к родному фольклору если сразу же после окончания войны, в 1945 году, он публикует на страницах республиканских газет свою обработку народного сказания-улигера «О юном баторе Сэнгэ и его друге Сунды Мэргэне». -
Это был первый литературный опыт будущего писателя. Вернувшись после войны в театр, Д. Батожабай долго не находил себе места в нем. Его однокашники по театрально-музыкальному училищу стали известными артистами-профессионалами, разучивали оперные партии. А ему, опаленному войной, слишком тихой и буднично размеренной казалась жизнь артиста хора. Душа, прошедшая через все тяготы и ужасы войны, жизненный опыт, приобретенный в боях и фронтовых буднях, побуждали к активности, требовали выразить свое отношение к отгремевшей войне, к подвигу народа. Видимо, этим следует объяснить то, что Д. Батожабай с присущей ему горячностью берется за большую пьесу в 4-х актах, 7 картинах - «Плоды победы» и... терпит неудачу. Оказалось, для того, чтобы написать пьесу, мало богатого жизненного опыта, недостаточно самого горячего желания. Нужно еще мастерство, нужны специальные знания, а откуда они у начинающего автора?
Такая неудача в начале пути могла разочаровать любого. Но не Батожабая. Артист, хорошо знающий законы сцены и любящий театр, он не отказался, от мечты работать для театра, воплотить свои мысли о жизни, свои чувства в самой действенной и самой доходчивой для народа форме. Он пошел другим и, как показала его дальнейшая творческая практика, правильным путем - стал писать одноактные пьесы для самодеятельных драматических коллективов. «Скотоводы», «Ошибка Дагбы», «Буду агрономом», «Выигрыш» и другие пьесы Д. Батожабая ставятся на многочисленных подмостках колхозных и совхозных клубов, печатаются в «Эстрадных сборниках». В них автор нащупывает проблематику, касающуюся горячих точек современной жизни, в работе над ними он приобретает профессиональный опыт, проходит трудную школу овладения ремеслом драматурга. А главное - обретает веру в себя, в свои силы, убеждается в том, что писать — его призвание. Что же касается мастерства, специальных знаний, то за ними он едет в Москву, где поступает в Литературный институт имени М. Горького.
Среда молодых поэтов, прозаиков, драматургов в которой он оказался и в которой то и дело развертывались бурные дискуссии по самым разным вопросам, учеба у крупных мастеров советской литературы, ведущих занятия и семинары в институте, сама интенсивная литературная жизнь столицы пробудили творческую активность молодого писателя. Он пишет рассказ «Самое дорогое», возвращается к улигеру «Мудрый Сэнгэ» и в новой редакции издает его в 1954 году, продолжает писать одноактные пьесы, характеризующиеся стремлением действенно вмешаться в современную бурятскую действительность. Здесь же он создает и первые многоактные пьесы, принесшие ему признание: «Огненная река» и «Ход конем». В этих пьесах уже вполне четко проявляются характерные черты писательского почерка: глубокие раздумья о жизни современного бурятского села, пристальное внимание к социальным процессам, активность гражданской позиции (сейчас бы мы сказали: активная жизненная позиция), не позволяющая мириться с явлениями, мешающими развитию советского общества.
...Жизнь нашего общества, неуклонное поступательное движение его сопряжены с неизбежной борьбой старого и нового, с неизбежными конфликтами, столкновениями, противоречиями. Часто бывает так, что человек незаметно для себя и для окружающих останавливается в своем росте, перестает воспринимать новое и по мере того как жизнь двигается вперед, все больше обнаруживается отрыв такого человека от народа. Так случилось с главным героем пьесы «Огненная река», председателем колхоза «Социализм» Балданом Эрдынеевичем. Член партии коммунистов с большим стажем, воевавший за Советскую власть в годы гражданской войны, он более двадцати лет руководит колхозом и заслуженно пользуется авторитетом умелого, опытного хозяйственника-руководителя. Богатеет колхоз, постепенно привыкает к почету Балдан Эрдынеевич. Он уверен в непогрешимости своих указаний, не терпит возражений, начальственным окриком пресекает попытки обсуждения его действий. Но еще крепко верят в своего, председателя колхозники. Они видят, что он старается приумножить богатства колхоза, улучшить их жизнь, верят в его опытность и честность. Ничто как будто не предвещает больших осложнений...
А жизнь стремительно идет вперед. Укрупняются колхозы, во главе многих из них уже стали молодые специалисты с высшим образованием, все больше механизируется труд. Старые темпы развития уже не удовлетворяют народ, старые методы ведения хозяйства тоже. Балдан Эрдынеевич где-то в глубине души понимает это, но принять новое ему трудно: уж очень он привык к тому, что сложилось за годы. Он придирчиво следит за действиями молодого агронома Ринчина Очировича, возглавившего соседний отстающий колхоз, радуется ошибкам молодого председателя, ибо это укрепляет его во мнении о собственной непогрешимости. Он болезненно-ревниво воспринимает похвалы в адрес Ринчина. Когда же люди обоих колхозов дружно поддержали предложение Ринчина о строительстве совместными усилиями колхозной гидростанции, Балдан Эрдынеевич увидел в этом, прежде всего подрыв своего авторитета и резко выступил против строительства ГЭС. Так начинается борьба в пьесе «Огненная река», в ходе которой колхозники беспощадно осудили своего отставшего от жизни председателя, построив колхозную ГЭС вопреки его действиям.
Жизненная основа этого конфликта несомненна. Драматург поднял в пьесе насущные вопросы современной ему колхозной действительности, увидел в жизни противоречия, волнующие людей. Это и привлекло к пьесе внимание Бурятского театра драмы им. X. Намсараева и обусловило интерес зрителей к спектаклю. Однако этот верно увиденный жизненный конфликт не получил в пьесе яркого художественного воплощения. Сказалась профессиональная неопытность молодого драматурга. Не говоря о некоторых частностях, снижающих качество пьесы, следует сказать, что главным недостатком пьесы была надуманность многих характеров и ситуаций. Ярче всего сказалась она в развитии любовной линии пьесы. Главная героиня Дарима, приемная дочь Балдана Эрдынеевича, характеризуется окружающими как умная, энергичная девушка. Она руководит комсомольской организацией колхоза, ведет кружок политграмоты и пользуется авторитетом среди колхозников, особенно молодых. Она любит Ринчина Очировича, хорошо понимает необходимость строительства электростанции и помогает ему. Но вот приемный отец ее объявил, что Ринчин его враг, что она предаёт его, своего отца, обрушивает на ее голову град упреков и проклятий и запрещает Дариме помогать Ринчину Очировичу. Она тщетно пытается убедить его в своей правоте. И тогда начинаются неожиданности. В одну из встреч Дарима объявляет своему любимому, что они должны расстаться, что она любит его и никогда не забудет, но из отцовской воли не выйдет и т. д. Ринчин молит ее не покидать его, помочь ему в трудный для строительства час... Все напрасно - Дарима прощается с ним навеки. Поступки Даримы не обоснованы ни логически, ни психологически, не выражают собою ни необходимости, ни случайности, ни просто каприза женского; драматург, стремившийся воплотить в этом образе передовую колхозницу наших дней, явно не справился со своей задачей. Этот же упрек в значительной степени можно отнести и к образу Балдана Эрдынеевича, и к образу Ринчина Очировича.
Причиной неудачи явилось то, что, положив в основу произведения серьезный жизненный конфликт, автор в конкретном художественном разрешении его пошел не от жизни, а от умозрительного представления, от схемы. Он как бы заранее предрешил развитие конфликта и чем он должен завершиться и постарался в намеченные рамки втиснуть характеры своих героев, что и обусловило невыразительность, надуманность многих образов.
Во многом снизили идейно-художественную полноценность произведения и композиционные просчеты автора. Начав свою пьесу с нулевого градуса, он понимает, что в дальнейшем нужно поднять действие. Он создает конфликт, углубляет его другими, добивается действительно напряженного развития. Но какой ценой? Ценой правды характеров, а стало быть, и правды жизни. Стремясь «подогреть» действие, спеша развернуть его в пределах сценического времени, автор заставляет своего героя совершать различные поступки, необходимые для развития конфликта, мало заботясь о психологическом, логическом обосновании этих поступков.
Неглубокое проникновение во внутренний мир героев, неопытность драматурга в сюжетно-композиционном развитии действия в значительной степени обесценивают хороший замысел. Но там, где автор опирался на конкретный жизненный материал, ему удалось создать яркие, своеобразные характеры отрицательных героев, лодырей, рвачей (Шагтами, Пунсэгмаа, Зузаан, Дамби), которые были выписаны, автором сочно, со многими выразительными и меткими деталями, с четко индивидуализированной манерой говорить и действовать. Удачен был и финал пьесы. ГЭС построена. Шагтами пойман и разоблачен. У Балдана Эрдынеевича открылись глаза, он признается в своих ошибках. Но народ не прощает ему того, что он мешал делать хорошее дело. Председатель уходит под осуждающие возгласы колхозников, он не участник торжества победителей стихии, он не имеет на это морального права. Ему еще предстоит в будущем своими делами искупить вину перед народом, вновь завоевать утраченное доверие колхозников. И в этом материал для новой драмы - о возрождении человека. Удачи пьесы молодого драматурга убедительно говорили о больших возможностях Д. Батожабая в области создания сатирических типов, давали основание ждать от него большего.
Ожидания отчасти оправдались уже в следующем, 1954 году когда драматург выступил с новой пьесой «Ход конем», в течение долгого времени остававшейся единственным опытом сатирической комедии на современную тему в бурятской драматургии.
Комедия «Ход конем» остроумно и язвительно высмеивает псевдоученых пройдох и самодовольных чинуш, сумевших пробраться на ответственные должности и подавляющих инициативу подлинных учёных, передовых советских людей. Директор научно-исследовательского института Зайдан Хабитуевич, научный сотрудник Улегшинов и исполняющий обязанности председателя райисполкома Дэрхэй Хамарханович выведены автором как воинствующие эгоисты, готовые во имя своего благополучия на все: на шантаж, обман, клевету и даже на убийство. Это типы, процветание которых возможно лишь там, где процветает бюрократия, где бумажке верят больше, чем человеку, где преданы забвению интересы народа. Они прекрасно владеют искусством приспособления, умело прячут свою бездарность за ультрапатриотическими речами, умеют произвести впечатление культурных, честных, самоотверженных тружеников. Но стоит около них появиться человеку действительно талантливому, действительно честному и преданному делу народа, как подлая сущность зайданов хабитуевичей становится очевидной для всех окружающих. Именно поэтому они так яростно, злобно преследуют все честное, смелое, новое.
Герой пьесы, молодой ученый Бэлигтэ Занданович считает, что он пострадал за критику директора; его друг, председатель колхоза Дулма Дашиевна, считает, что директор из зависти изгнал из института талантливого ученого. Но дело не в этом, это все частности. Дело в том, что честный и талантливый Бэлигтэ Занданович одним своим существованием угрожает благополучию Зайдана Хабитуевича, выявляя его никчемность. Ибо, когда люди поймут, что Зайдан, их грозный директор, всего лишь ловкий пройдоха, бесплодный в научном отношении, его карьере придет конец. Поэтому Зайдан не ограничивается увольнением Бэлигтэ Зандановича, он старается очернить его, уничтожить его научный труд, смешать его с грязью. Он инициативен, нагл и неразборчив в средствах: умело использует в своих целях слабости Дэрхэя Хамархановича, страстно желающего власти в районном масштабе, и хулигана Мушхуу Гомбо, услуги которого покупает за литр водки. Создается своеобразный блок подлецов, объединившихся для травли честных советских людей. И это особенно ярко разоблачает высокопоставленных чинуш и карьеристов, обнаруживая их чуждую советскому строю сущность. Острое, почти гротескное изображение этих типов, показ того, как в борьбе с ними мужают характеры, обостряется бдительность советских людей - свидетельство гражданского мужества драматурга и несомненный вклад его в дело борьбы с уродливыми явлениями действительности.
В этой пьесе по сравнению с предыдущей явно ощущается рост мастерства драматурга. Здесь - и удачное сюжетно-композиционное построение пьесы, и более глубокое психологическое обоснование поступков действующих лиц. Однако нельзя не признать, что образы положительных героев и здесь выглядят значительно бледнее, чем образы откровенных негодяев. В характере Бэлигтэ нет ничего, что говорило бы о яркой талантливости его: в нем нет размаха, смелости, нет страстности, воли к борьбе за свои идеи. Это заурядный человек, совершенно неопасный такому прожженному интригану, как Зайдан. То, что он работает над научной проблемой, непосредственно связанной с жизнью, с производством, конечно важно, но это только продекларировано автором, так как Бэлигтэ очень вяло, как бы вынужденно борется за внедрение своей идеи в жизнь. Верный жизненный конфликт поэтому во многом теряет свою остроту.
Но при всех существенных недостатках пьесы беспощадное обличение зла, маскирующегося под личиной порядочности, мешающего развитию советского общества, дает основание и сегодня считать «Ход конем» удачным опытом сатирической комедии в бурятской драматургии.
С постановкой этой пьесы на сцене Бурятского театра драмы студент Литературного института Д. Батожабай познал сладость успеха. О пьесе говорили, спорили, писали. Но молодой писатель уже весь был во власти новых замыслов. Многие часы он проводит в библиотеке имени В. И. Ленина в поисках материалов для задуманной им трилогии, штудируя литературу о Тибете и Китае, о Японии и Англии, изучает тайную дипломатию правительств конца XIX—начала XX веков. В то же время он не может расстаться с мечтой создать произведение, показывающее новую жизнь бурятского народа, его счастливую судьбу в Советской стране. Осуществлением этой мечты в какой-то мере, явились его повести «Песня табунщика» и «Кто твой учитель?»
Повесть «Песня табунщика» вышла в свет в 1955 году, но широкую известность это произведение получило несколько позднее, когда по сценарию, написанному на основе повести Д. Батожабая в содружестве с К. Минцом и Е. Помещиковым, был поставлен одноименный фильм, обошедший в 1957 году все экраны страны. Эта кинокомедия весело и увлекательно рассказывала о судьбе бурятского юноши-табунщика, нелегким путем пришедшего в консерваторию, о простых людях, скотоводах Бурятии, о нерушимой дружбе русского и бурятского народов, получившей новые формы выражения в новых условиях.
Прекрасные пейзажи Бурятии, бешеные скачки на лошадях, быт бурятских табунщиков, растерянность молодого степняка, впервые попавшего в столицу, но нашедшего правильный путь благодаря природной одаренности и дружелюбию москвичей - работников консерватории и сотрудников милиции - и многие другие сцены поставлены и сняты красочно и интересно. Фильм «Песня табунщика» убедительно показал новую, счастливую судьбу бурятского народа в советское время, показал, что перед молодым бурятом открыты в нашей стране все двери.
Повесть «Кто твой учитель?», вышедшая в 1957 году, увлекательно и правдиво рассказывала о бурятском юноше Чулуун-Бато, который, придя в город из далекого улуса, нашел на заводе верных друзей и учителей из представителей русского рабочего класса, влился в дружную рабочую семью, усвоив лучшие ее традиции. Это было одно из немногих в ту пору произведений о рабочем классе, о формировании национальных кадров промышленных рабочих. Само обращение писателя к этому сюжету говорило о том, что он хорошо чувствовал горячие точки современности.
Но еще до выхода этой повести Д. Батожабай написал пьесу «Барометр показывает бурю», посвященную 40-летию Октябрьской социалистической революции. Значение ее заключается в частности в том, что бурятский писатель одним из первых в советской литературе воспроизвел в художественном произведении образ Ивана Васильевича Бабушкина, одного из любимых и верных учеников В. И. Ленина, называвшего его народным героем и призывавшего рабочих изучать его жизнь и его дела. В грозные дни первой русской революции 1905—1907 гг. он был расстрелян карательной экспедицией Меллера-Закомельского на берегу Байкала, на станции Мысовая, где теперь вечным памятником герою растет советский город Бабушкин. Имя его, как и имена Баумана, Урицкого, Костюшко-Валюжанича и других учеников и соратников В. И. Ленина, хорошо знакомо советским людям по воспоминаниям товарищей, по художественной биографии его, изданной в серии «Жизнь замечательных людей».
Д. Батожабай сумел при решении темы, при отборе фактов и их организации найти ту меру художественного такта, которая обязательна в произведениях подобного рода. Он не стремится показать в пьесе всю-жизнь героя, а показывает, лишь часть ее, короткий период. Но в эту часть он привнес факты и события из других периодов жизни и деятельности Бабушкина. Изучив биографию героя, он довольно свободно обращается с отдельными фактами, сближает их во времени, смещает в пространстве, объединяет, что помогло ему воссоздать в целом довольно убедительный образ славного революционера.
Основное действие охватывает тот короткий период времени, когда Бабушкин вместе с В. Курнатовским возглавил революционное движение читинских рабочих. Вся остальная жизнь героя, в ее основных событиях, раскрывается в первой картине. Мрачная одиночная камера трубецкого бастиона. На полу лежит Бабушкин: его только что возили на допрос в жандармское управление и, жестоко избив, бросили в эту камеру. Он ничего не сказал. Появляется старший тюремный надзиратель Дружинин, рассчитывающий узнать то, что не удалось узнать жандармам. Враг хитрый и коварный, он то лестью и ласковым обращением, то угрозами и запугиваниями, то подкупом старается выпытать у Бабушкина лондонский адрес Ленина. Из их разговора мы узнаем, что жандармы бросили в тюрьму жену Бабушкина и маленькую дочь, что мать его подавала прошение на имя царя и т. д.
Эта картина, раскрывающая предысторию пьесы, рисует Бабушкина смелым, стойким, опытным революционером и сама является своеобразным прологом следующих картин, действие которых происходит через несколько лет в Забайкалье. Здесь Бабушкин поставлен в окружение целого ряда лиц, среди которых - и действительные участники событий 1905 года, и вымышленные. Одни из них с любовью и восхищением отзываются о Бабушкине, как о старшем товарище, ученике В. И. Ленина, как о чутком, бесстрашном человеке; другие говорят о нем с ненавистью и страхом, не гнушаются никакими средствами, чтобы изловить и уничтожить этого опасного и неуловимого противника. Генерал-губернатор Холщевников, жандармский подполковник Дружинин, поручик Зайцев и другие потеряли сон и покой с тех пор, как в Читу прибыл Бабушкин. Но весь аппарат шпиков, провокаторов, полицейских оказывается бессильным: поймать его не удаётся, ибо за ним - народ, защищающий, оберегающий от опасности своего руководителя. Среди друзей и помощников Бабушкина особенно следует выделить Наталью Ивановну Дружинину, образ чудесной русской женщины, любовно и тщательно выписанный драматургом. Она родная сестра подполковника Дружинина, но сочувствие к угнетенному народу, благородные идеалы, воспринятые ею из стихов Некрасова и других русских поэтов, стремление быть полезной своему народу приводят ее в лагерь революционеров. Именно здесь обрела она подлинное благородство духа, подлинную человечность. Не вдруг становится она до конца преданным революции бойцом. В первых картинах, помогая Бабушкину в его делах, она в большой мере находится под влиянием абстрактных понятий о чести, о долге, она хотела бы, чтобы новая, лучшая жизнь пришла сама собой, без необходимости пачкать руки кровью врагов, хотя бы от этого зависела жизнь десятков людей. Она отказывается изъять из кабинета брата список революционеров, выданных провокатором и подлежащих аресту, ибо, по ее мнению, это значило бы пасть до воровства. Она наивно полагает, что ее брат - жандармский подполковник - человек чести, выполняющий свой долг службы. Но жизнь учит и особенно сурово учит в периоды больших общественных потрясений. Когда ее арестовывает родной брат и, стремясь показать начальству свое жандармское рвение, выпытывает у нее адрес Бабушкина, не останавливаясь перед применением угроз и насилия, она хорошо узнает подлинное лицо этого «человека чести», тех, кто стоит за ним. И при первом удобном случае она выкрадывает необходимые для спасения многих рабочих документы, ни на минуту не усомнившись в правоте своего поступка, не думая о том, что пала до воровства, как это ей казалось раньше. А в дальнейшем мы видим ее уже с оружием в руках. Такова логика жизни, такова логика развития характера. Все лучшее, честное неизбежно приходило в стан революции, избавляясь от прежних иллюзий, от абстрактных, умозрительных представлений о жизни. Тысячи, представителей старой интеллигенции прошли путь, схожий с путем Натальи Ивановны Дружининой. Этот образ, образ сложный, свежий и неповторимый в своей индивидуальности - несомненная удача, драматурга. Интересно выписан также образ одного из первых бурятских революционеров Цыремпила Ранжурова, игравшего видную роль в революционных событиях 1905 года в Чите.
Образ Натальи Ивановны и вся связанная с ним линия пьесы убеждают в том, что Д. Батожабай успешно преодолевает недостатки, свойственные его первым пьесам. В них ему более удавались сцены, изображающие различного рода мошенников, лодырей, пьяниц и т. д. В сценах же, изображающих драматизм событий, переживания героев, автор нередко оказывался беспомощным, впадая в манерность, натянутость. Теперь же и эта сторона драматического мастерства успешно осваивается писателем.
По-прежнему убедительны и выразительны в пьесе образы отрицательных персонажей: тщеславного, недалекого генерала Холщевникова, незадачливого новоиспеченного жандармского подполковника Дружинина, ретивого поручика Зайцева, легкомысленной молодицы Н. Елизаровой и др., в образах, которых автор подчеркивает убожество интересов и стремлений, боязнь революционного взрыва, бессилие перед лицом нарастающей бури. И хотя образы врагов обрисованы несколько прямолинейно, а некоторые товарищи Бабушкина (Марченко, Давыдова, повар Максим) бескровны и безжизненны, хотя Батожабай, опасаясь впасть в ходульность, напыщенность, тему, дававшую материал для героической трагедии (ибо безвременная смерть героя революции - это трагедия), решил, в плане социально-бытовой драмы, пьеса «Барометр показывает бурю» явилась шагом вперед в развитии самого драматурга и стала заметным фактом бурятского искусства. В совместной работе с театром автор устранил недостатки произведения, и зритель тепло принял спектакль, воскрешающий славные страницы героического прошлого. Спектакль «Барометр показывает бурю» был включен и репертуар Бурятского театра драмы для показа па второй декаде бурятского искусства и литературы в Москве (1959) и получил одобрение взыскательного московского зрителя.
Декада, подведшая итоги развития бурятского искусства и литературы за два десятилетия, перед всем миром продемонстрировала неограниченные возможности роста любой национальной культуры в условиях социалистического строя. Бурятские актеры, певцы, композиторы, танцоры, художники, писатели пришли к декаде с большими творческими достижениями, привезли в Москву новые оригинальные произведения, прославляющие великую дружбу народов, утверждающие грандиозность и жизненность идей коммунизма.
Даширабдан Батожабай оказался одним из главных героев декады. Кроме спектакля «Барометр показывает бурю», шедшего на сцене Малого театра, в дни декады состоялась премьера фильма «Золотой дом», выпущенного Мосфильмом по сценарию Д. Батожабая, Г. Цыдынжапова и В. Ежова; на литературной части декады серьезному обсуждению был подвергнут роман Д. Батожабая «Похищенное счастье» (кн. I), получивший единодушную положительную оценку; в канун декады в издательстве «Детгиз» (Москва) вышла повесть Д. Батожабая «Невскрытые конверты». Родина высоко оценила труд писателя, наградив его за успехи в развитии бурятской советской литературы и искусства орденом Трудового Красного Знамени.
После декады, воодушевленный высокой оценкой своего труда, писатель с еще большей настойчивостью работал над завершением трилогии, выпустив в 1962 г. вторую, а в 1965 г. третью книги. В эти же годы он пишет неудачную повесть «Где твоя совесть?», на которой слишком явно сказались следы спешки, и ряд драматических произведений, в том числе и интересную и значительную, драму «Сердечная рана». В ней, вернувшись к своему давнему замыслу, писатель впервые в бурятской драматургии выводит образ воина-бурята, опаленного огнем войны, прошедшего через самые страшные испытания жизни...
Герой пьесы летчик Морхой отважно дрался с фашистами, не раз был отмечен правительственными наградами. Сбитый над вражеской территорией, он попадает в плен к врагам, проходит через фашистский концлагерь, из которого бежит. Он проявил большое мужество, большую любовь к Родине и силу воли, пробираясь к своим. Но встреча со своими оказалась для него трагически печальной: ему не поверили на Родине. Многое вынес Морхой, но не сломился, не утратил веры в партию, в человека. И когда решения партии вернули ему и многим другим Родину, он приехал в родной город Улан-Удэ человеком, полным достоинства и веры в хорошее будущее. Долгие, нелегкие годы ждал он этого часа, и здесь, когда, казалось, все хорошо кончается, он получает еще один, неожиданный, удар: узнает, что его жена Дарима много лет назад получила похоронное извещение о его смерти, долго не верила этому, но потом вышла замуж за другого человека и живет с ним счастливо. Годы и годы прошли в разлуке, но всегда, в любых обстоятельствах своей нелегкой судьбы, Морхой берег в своем сердце образ любимой. А теперь он не выдерживает. Мужественный и сильный человек, он на этот раз не может справиться со своею болью, поддается слабости, ищет жалости к себе, к своей незадавшейся судьбе. Отсюда горький скепсис, отчаяние в его душе и, как следствие этого, запой, срывы на работе, бегство от коллектива.
И тогда на помощь ему приходит заводской коллектив, люди труда, знающие цену человеку. Они сумели найти опору в лучших качествах самого Морхоя и нелегко, но выиграли бой за него. Атмосфера большого современного завода, ритм стройки, созидания, дух коллективизма определяют общую тональность пьесы, ее жизнеутверждающий пафос. И хотя образы директора завода, молодых рабочих Василия и Светланы, Сокто, капитана милиции даны автором несколько схематично, главная задача — создание живого, многопланового образа нашего современника получила в пьесе «Сердечная рана» успешное разрешение.
Главной книгой Д. Батожабая, трудом всей его жизни стала трилогия «Похищенное счастье», представляющая собою одну из наиболее значительных и ярких страниц художественной летописи жизни бурятского народа. Поднимая огромный пласт жизни народа на рубеже XIX и XX столетий, трилогия ярко раскрывает закономерности исторического процесса. Близилась революционная буря. В одной из крупнейших мировых держав - России - назревала пролетарская революция, и это накладывало свою печать на жизнь всех людей, где бы они ни жили и как бы они ни были далеки от всяческих общественных и политических движений.
О начале брожения в умах бурят - кочующих скотоводов, о медленном, но неотвратимом процессе пробуждения в них сознания необходимости борьбы за лучшую долю, о самой борьбе, на путь которой под влиянием большевиков встают лучшие представители трудового народа обстоятельно, с привлечением широкого социально-исторического материала повествует в своем произведении Д. Батожабай.
Три круга людей, три линии изображения четко выделяются уже в первой книге. Это, во-первых, линия изображения тех, у кого неведомыми для них, таинственными и злобными силами похищено счастье. Трудолюбивые, сильные люди, они повседневно, своими руками создают все богатства мира и с огромным мужеством изо дня в день бьются с нуждой и лишениями. Они не могут не видеть, что блага в мире распределяются несправедливо, что их труд обогащает богачей. Они не могут не роптать на судьбу, лишившую их счастья. Но дальше этого они не идут. Они далеки от понимания социальных корней несправедливости мира: видя, что так уж заведено на свете - одним богатства и радости, другим горе и нужда, они уверовали, что так и должно быть. Так жили отцы и деды, так повелось испокон веков. Следуя вероучению буддизма и стремясь получить право на лучшую жизнь, хотя бы в будущем рождении, они покорно сносят все удары судьбы. Терпение бедняков почти безгранично. Нужна долгая и непрерывная цепь страданий, лишений, чтобы заставить их возмутиться мерзостями жизни. Нужна предельная степень гнева, чтобы толкнуть их на борьбу, яростную, беспощадную, стихийную борьбу без ясно осознанной цели. Наиболее полно эта линия изображения обездоленных и угнетенных, трудными путями идущих к осознанию своего положения и к борьбе, выражена в образе центрального героя трилогии бурята-бедняка Аламжи.
В тесной связи с первой развивается в романе вторая линия, линия изображения тех, кто похитил счастье трудящихся: богачей, лам, торговцев, правителей, маленьких и больших. Это они, богачи, вроде Намдака и Лонхо, беспощадно притесняют сотни бедняков; это они, коварные и бесчестные ламы, отправляют Аламжи в далекую Лхасу и обездоливают его семью; это они, торговцы Кукушкин и Торговойн-жап наживаются на несчастьях народа во время русско-японской войны, это они, управляющие типа Пышкина, спаивают рабочих золотых приисков и обирают их штрафами... И так далее, вверх по иерархической лестнице, вплоть до коронованных особ, борющихся за передел мира, за влияние на многомиллионную буддийскую Азию - крупнейший рынок сбыта и богатейшую колонию.
Здесь явственно выделяются два плана изображения: один - бытовой, через изображение частной жизни героев, показывающий многочисленные и запоминающиеся картины повседневного угнетения трудящихся; картины, в которых непосредственно сталкиваются бедняки и богачи, служители культа и верующие, государственные чиновники, и частные лица. Второй план - широкий, исторический, раскрывающий основы внутренней и внешней политики ряда стран Европы и Азии, разоблачающий загнивание на корню паразитирующих классов, их социальную и моральную несостоятельность.
Эти два параллельно развивающихся плана смыкаются на таких фигурах, как Аламжи, и. Ван-Тумэр, людях, которые, подчиняясь обстоятельствам личной судьбы, становятся орудием в руках прожженных политиканов и интриганов и поневоле принимают активное участие в событиях большой общественной значимости.
Третья основная линия трилогии представляет собой еще один вариант поисков, похищенного счастья, понимаемого шире и глубже, чем понимает его Аламжи, ищущий свое счастье на путях личного и семейного благополучия при неукоснительном соблюдении освященных религией норм жизни. Это путь сознательной революционной борьбы против существующего строя, за счастье всего трудового народа. Наиболее полно воплощена эта важная идея произведения в образах Галсана, Булата, Искровой, в образах рабочих Петербурга и далеких таежных приисков, поднимающихся на борьбу, против царизма.
Каждая из этих трех основных линий, проходящих через всю трилогию, разработана интересно и убедительно, Д. Батожабаю удалось создать цельную и многосторонне изображенную картину жизни народной, показать, что стремление и цели отдельных лиц, стоящих на страже существующего строя, от самых высокопоставленных, до стоящих на низших ступенях административной и религиозной иерархии, повсеместно так или иначе сталкиваются со стремлениями и действиями представителей народа, и постепенно из этих столкновений, из единичных фактов возмущения и ропота, вызванного угнетением, рождается широкий фронт классовой борьбы, складывающийся из отдельных, разрозненных, независимо друг от друга возникающих выступлений рабочих, в разных частях страны.
Под влиянием социально-общественных условий конца XIX века и кануна первой русской революции герои романа приходят к осознанию необходимости борьбы. Различны пути, которыми приходят они к этому, различны способы и цели их борьбы. Чаще всего это акт возмездия, вызванный отчаянием и протестом против произвола богатых и знатных, акт, после которого герою уже нет другого пути, кроме продолжения борьбы.
Такова в романе судьба Наван-Чингиса, отца Аламжи. Всю жизнь этот человек трудными дорогами водил караваны чужих верблюдов и славился своей неподкупной честностью, храбростью, силой и трудолюбием. Однако ничего не дала ему честная работа. Огромные физические и душевные силы были затрачены лишь на обеспечение ежедневного пропитания себе, и к старости он приходит таким же бедным и бесправным батраком богача Шаралдая, каким был в юности. Нет только юношеских надежд на счастье, развеяна в дальних дорогах молодая вера в свои силы. Когда перед удрученным нуждою стариком мелькнула возможность законного, освященного обрядами благополучия - хозяин, богач Шаралдай, предложил женить Аламжи на своей перезревшей дочке, Наван-Чингис изо всех сил ухватился за эту возможность. Но Аламжи, горячо полюбивший батрачку Жалму, не подчинился воле отца. После короткой яростной схватки за жизнь любимой, Аламжи бежит из родного края вместе с Жалмой, оставив во мраке бездыханное тело поверженного отца.
Потеряв все: единственного сына, надежду на счастье, веру в людей и добро, Наван-Чингис стал на путь воровства и разбоя. Он обкрадывал только богатых, обставляя свои набеги неистощимо остроумными уловками, поражая всех дерзостью, ловкостью и неуловимостью. О нем стали рассказывать в народе легенды, его стали преследовать власти, а он, могучий и отважный одиночка, кинувший смелый вызов сильным мира сего, бесстрашно издевался над полицейскими и богатеями. В конце концов, спасаясь от преследования, он бежит в Монголию и здесь, сражаясь в отряде Ван-Тумэра против поработителей монгольского народа - маньчжуров, гибнет смертью героя.
Еще более необычна судьба Ван-Тумэра. Он был еще мальчиком, когда его родителей убили маньчжуры. Годы лишений, скитаний, многочисленные картины произвола завоевателей, свидетелем которых он был, взрастили в нем неистребимую ненависть к маньчжурам, толкнули на путь неравной борьбы. Огромная физическая сила и мужество сделали его знаменитым разбойником, во главе своего отряда совершавшим дерзкие набеги на маньчжурские гарнизоны. Прославленного хунхуза, голова которого была дорого оценена маньчжурскими мандаринами, пытаются привлечь на свою сторону английские и японские шпионы. Умело играя на его ненависти к истязающим страну завоевателям, они снабжают его деньгами, оружием. Во многих сражениях Ван-Тумэр обнаруживает качества незаурядного полководца, побивает направленные против него войска, возглавляемые известными генералами.
Но ни физическая сила, ни беззаветная преданность хунхузов своему атаману, ни мужество их не могут спасти Ван-Тумэра от поражения и гибели. Он ведет борьбу, заранее обреченную на неудачу, ибо питают ее не идеи освобождения родины, которые могли бы собрать под его знамена тысячи патриотов, а мотивы личной мести маньчжурам за муки и страдания, причиненные ему и его сподвижникам. Образ Ван-Тумэра - один из самых колоритных в трилогии. Писатель с явной симпатией живописует его, поэтизирует его силу, мужество, стойкость, верность друзьям. Но верность правде истории не позволяет Д. Батожабаю идеализировать этого героя, в образе которого наряду с чертами, вызывающими восхищение, он показал черт, обусловленных исторической действительностью и отнюдь не привлекательных: неразборчивость, готовность бить и грабить любого; равнодушие к страданиям людей, отсутствие идеалов. Ван-Тумэр - это во многом слепая и дикая сила, и иной она быть не может. Подобное решение образа - несомненная заслуга писателя, принявшего во внимание многочисленные факторы, сложные обстоятельства жизни, определившие облик этого героя.
Своеобразный вариант протеста представляет в трилогии эволюция ламы Осора. Двойник учителя Далай-ламы Тувана-Хамбо, Осор после тяжких мучений, перенесенных им во имя веры в застенках Тауэра, понял, что любимый учитель принес его и других лам в жертву своим политическим интересам. За время, проведенное в Лондоне, он с изнанки увидел жизнь английского духовенства, разобрался, для чего англичанам нужен был настоящий Туван-Хамбо, и понял, что религия - это послушная служанка господ, правителей, политиков. Это открытие привело к тому, что в прошлом набожный и смиренный Осор стал полнейшим безбожником, стал считать, что нет на свете ни бога, ни черта, ни святых, ни вообще ничего святого. Имеет значение только богатство, которое ставит себе на службу всё и вся, дает подлинное могущество. Деньги стали в его глазах единственным богом, и ради них бывший лама идет на все: на обман, воровство, святотатство, преступление перед совестью.
Эти три судьбы, подвергшиеся в трилогии внимательному художественному исследованию, раскрывают перед читателем один вариант борьбы - личной мести за поруганную честь, за загубленную жизнь. Порою эта борьба принимает довольно широкий характер, но в целом она бесперспективна. Автор убедительно показал это и, хотя образы Ван-Тумэра, Наван-Чингиса обрисованы им со значительной долей поэтизации их силы, мужества, рядом с ними Д. Батожабай создаёт образы людей, идущих другим путем, выражающим интересы всего трудового народа, путем революционной борьбы.
История бедняка Галсана, потерявшего по произволу богачей любовь, силу, здоровье, показанная автором с глубоким проникновением в психологию героя, в социально общественные условия жизни той поры, ярко раскрывает перед читателем важную сторону жизни бурятского народа в прошлом. Галсан, также как и Наван-Чингис, на первых порах горит жаждой мести, готов немедленно расправиться со своими мучителями. Но встретившись с русским поселенцем Клименко, увидев многочисленные картины страданий трудового народа, познав смысл самоотверженной борьбы революционеров за лучшую долю всех трудящихся, он понял, что дело не в отдельных злодеях типа Лонхо или Намдака, что пагубен сам строй, основанный на эксплуатации человека человеком. Горячим, правдивым словом привлекает Галсан на сторону правды все больше и больше бедняков, таких, как Шара Дамба, которому дружба с Галсаном помогла найти свое место в строю борцов за революционное преобразование жизни. И когда наступает боевая пора, когда читинский пролетариат под руководством большевиков Бабушкина и Курнатовского восстал против оков самодержавия, Галсан и Шара Дамба возглавили вооруженную дружину, объединяющую бурят и русских и действующую под руководством Читинского комитета РСДРП. Еще более прям путь в революцию у Булата, сына Аламжи. Мальчиком, потеряв мать, ставшую жертвой козней ламы Самбу, не имея никаких известий об отце, отправленном в далекую Лхасу, он изведал немало горя и лишений, пока был подобран русской революционеркой Искровой, усыновившей и воспитавшей бурятского мальчонку. Мужественная женщина, она возглавила, борьбу приисковых рабочих против злоупотреблений администрации и привела их к первой, еще не очень значительной, но ощутимой победе. Она из породы тех настоящих революционеров, которые умели годами, не покладая рук, не отчаиваясь при неудаче, ковать победу, раздувать первые еще робкие и неуверенные искорки в пожар революционной борьбы. И конечно, ее идеи, ее стремления были восприняты умным мальчишкой, который вырос убежденным большевиком. Именно образами Булата и Искровой определяется оптимистическое звучание трилогии заканчивающейся картиной смерти Аламжи и показом поражения первой русской революции.
Наиболее мучительный и сложный путь проходит в трилогии Аламжи. Его облик уже в первой книге привлекает, прежде всего, удивительной цельностью натуры, открытой и прямой, хотя на первый взгляд он весь соткан из противоречий. Семнадцатилетним юношей он во имя своей любви восстает против старинных обычаев, против воли отца, но, преступив ее, он ищет помощи у бога, и возжигает перед образом святого светильник из собственного пальца. Много позже, зрелый и сильный, мужчина, он стремится во что бы то ни стало испросить благословение Тувана-Хамбо, веря, что молитва большого ламы принесет ему счастье. И почти в то же время, нарушая все принятые нормы поведения, он решительно обрезает свою косу. Обманутый хозяином Шаргай-ноеном, он проклинает его последними словами, но тут же творит про себя молитву, прося прощения за ругательство. Подобных противоречивых, чисто импульсивных, малоосознанных поступков Аламжи совершает много. Он часто и подолгу размышляет о жизни, но рассуждения его не идут дальше личного, им самим нажитого опыта. А этот опыт, опыт бедняка, покорно влачащего ярмо рабочей скотины, внушает ему еще большее смирение перед сильными мира сего, еще большее рвение в душеспасительных молитвах. «Дьявол похитил твое счастье», - говорит ему настоятель Агинского дацана, отправляя Аламжи в неведомую Лхасу, и Аламжи простодушно верит этому.
В течение многих лет богобоязненный и кристально честный богатырь, в котором ярко воплотились и мощь, и бессилие народа, еще не осознавшего своего могущества, безропотно переносит все тяготы жизни, выпавшие на его долю. Превыше всего ставя послушание ламам, Аламжи железной уздой своей воли сдерживал порывы ярости и гнева, порою непроизвольно рождавшиеся в его душе, терпел побои и лишения, голод и холод. Годы странствий, не раз требовавшие от него напряжения всех душевных и физических сил, чтобы спастись от, казалось бы, неминуемой смерти; тоска по родине и близким людям, унижения и страдания, тесное общение с богоотступником Осором не прошли даром для него. Он многое понял и осознал, но ничто не могло подорвать его веру в могущество бога, в благость святых лам и святых дел, потому что эта вера поддерживалась горячей любовью к близким.
Однако горечь от бесконечной несправедливости, переносимой им лично, от встреч с сотнями людей, судьба которых была так же безрадостна, как и его доля, постепенно накапливалась в его душе. И когда после долгих мытарств вернувшись домой, он узнает о страшной участи,. постигшей его семью (гибель детей, сумасшествие и исчезновение Жалмы) несмотря на его молитвы, на его любовь, на его страдания, перенесенные без ропота во имя близких и веры, чаша горечи, испитая им, переполнилась. Безграничное терпение Аламжи, его покорность судьбе, его слепая вера в богов лопнули одним разом. Все, что он так долго и старательно сдерживал в себе: гнев, тоска, обида на судьбу, возмущение несправедливым устройством жизни - выплеснулось наружу. Он с проклятием выбрасывает изображение бурхана, с которым не расставался ни на миг, ни при каких обстоятельствах, и становится на путь борьбы. Отныне нет для него ничего святого, кроме желания мстить. Из кроткого, послушного воле богачей и лам человека он превращается в неукротимого мстителя за украденное счастье, неистового в своей ярости бойца, страшного в своей богатырской силе и непомерной отваге. Светлая мечта о доме, о родных вела его неизведанными тропами, поддерживала в минуты смертельной опасности. Превратности жизни закалили его. В могучем теле Аламжи жил не менее могучий, закаленный, но до поры до времени скованный дух.
Теперь этот дух пробудился в нем, и, задушив виновника гибели своей семьи ламу Самбу, Аламжи уходит в Монголию, где становится достойным соратником Ван-Тумэра, ведущего неравную борьбу против маньчжурских поработителей. Как и Ван-Тумэр, он еще очень далек от сознания необходимости классовой борьбы и ее целей. Порыв отчаяния, жестокой обиды на судьбу, огромный заряд гнева, скопившийся в его душе, толкнули Аламжи на отчаянный бунт, на путь борьбы-мести, в которой уже погиб его отец. Вторая книга трилогий заканчивается драматической сценой, в которой Аламжи, через много лет, вторично вернувшийся на родину, сталкивается со своим; сыном Булатом. Отец и сын не узнают друг-друга, каждый из них считал другого погибшим. Аламжи совершенно не понимает существа событий, происходящих в России накануне первой русской революции. А Булат уже зарекомендовал себя как стойкий боец за революцию, убежденный большевик. И они столкнулись в схватке, исход которой был бы сомнительным, не окажись здесь Искровой. Могучая, но еще не осознавшая себя сила, воплощенная в Аламжи, и революционное сознание, носителями которого являются Булат и Искрова, встретились, но не сошлись в этот раз.
Аламжи не понял и не принял правду Булата. Он не верит в возможность коллективных действий, не верит в солидарность трудящихся, объединенных общей идеей. Каждый в этом мире борется только за себя, за свои интересы - такое убеждение вынес он из всей практики своей жизни. Расставшись с Ван-Тумэром, Аламжи поселяется на родине вместе с Булатом и найденной им Жалмой, которую невзгоды жизни давно уже свели с ума, с приемным сыном. Он бесконечно устал от многочисленных и тяжелых жизненных потрясений и сейчас хочет лишь одного: спокойной, тихой жизни в кругу вновь обретенной семьи.
Но тихой, спокойной жизни нет как нет. Споры отца и сына заканчиваются разрывом - Аламжи изгоняет Булата из дому. А через некоторое время в поисках исчезнувшей Жалмы он встречается с Ван-Тумэром и вновь уходит в Монголию, где во главе отряда ведет отчаянную борьбу против японских захватчиков. Потеряв в этой борьбе приемного сына, навсегда утратив ближайших боевых друзей, Аламжи, наконец, постигает бесперспективность и бесплодность подобной борьбы, осознает оторванность хунхузов от народа. Он пробирается на родину в разгар революционных боев, ищет Булата, чтобы стать рядом с ним, заслонить его от вражеской пули, сказать ему, что был неправ раньше. И... не успевает.
Огнем и кровью отмечен по всей великой транссибирской магистрали путь карательных отрядов Ренненкампфа и Меллера-Закомельского. Много славных сынов народа сложили свои головы в борьбе. Вооруженное восстание рабочих подавлено... Бушует в степи буран, заносит снегом тело умирающего Аламжи, который понял, наконец, правду сына, шел к нему, чтобы бороться вместе, но не дошел.
Печалью веет с этих страниц книги. В них и глубокое сочувствие к тяжелой, мучительной жизни героя, изведавшего всю безмерность горя, и сожаление о том, что жизненный путь его оборвался как раз в момент обретения им веры и правды. Но недаром прожита его жизнь. И грустный мотив, звучащий на этих страницах, перекрывается мужественным, мажорным заключительным аккордом последних страниц трилогии. В тот самый час, когда в степи умирает Аламжи, на другом конце поля, через буран, преодолевая снег и ветер, идёт со своей приемной матерью, русской революционеркой Татьяной Львовной Искровой, плоть от плоти его Булат, правду которого принял и признал Аламжи. Они идут к народу, чтобы рассказать людям правду о революции, снова зажечь в их сердцах огонь борьбы под теми же красными знаменами, которые вели в бой павших бойцов, идут к новой борьбе за счастье людей.
Так решается писателем главная проблема трилогии, связанная с изображением народа и его борьбы. На широком историко-социальном фоне, на примере трех поколений одной семьи (Наван-Чингис – Аламжи - Булат) показал писатель глубинные истоки народного возмущения против произвола эксплуататоров, силу и ярость стихийных вспышек народного гнева, постепенное, медленное, но неуклонное, от поколения к поколению углубляющееся понимание путей действенной революционной борьбы с самодержавием. Три поколения, как три этажа жизни, как три этапа в развитии освободительных революционных идей в массе трудового бурятского народа. Верное, глубокое, понимание тенденций исторического процесса, хорошее знание жизни и быта народа помогли Д. Батожабаю создать произведение, отмеченное правдой жизни. В положительных героях эпопеи: Аламжи, Ван-Тумэре, Наван-Чингисе, Жалме, Булате есть нечто подлинно эпическое, делающее их сродни былинным богатырям, героям бурятского эпоса. Автор сознательно стремился к этому, используя приемы и поэтику фольклора, поэтизируя мощь и мужество, этих персонажей. Но в то же время у него нет стремления приукрасить своих любимых героев, затушевать их слабости, облегчить их судьбу. В этом сказалось умение автора соотнести реальные жизненные обстоятельства с художественным вымыслом, показать образы своих героев как продукт определенной эпохи и среды, в сложном сплетении добра и зла, силы и слабости.
В традициях бурятского устного народного творчества с присущей бытовым сказкам сатирической заостренностью, меткостью и точностью характеристик, со свойственным Д. Батожабаю вниманием к сочным, выразительным деталям обрисованы в трилогии враги народа от жадного и трусливого богача Намдака и его жестокого, безобразного брата Лонхо до высших лам, подсиживающих друг друга в стремлении к власти и наживе; от глупого и незадачливого урядника Пустякова до генерала Ренненкампфа и представителей императорских фамилий России, Японии, Маньчжурии.
Юмор и сатира - неотъемлемые качества писательского почерка Д. Батожабая. С большим остроумием создает он многообразные комические ситуации, в которых раскрываются непривлекательные черты хозяев жизни: жадность, глупость, зависимость, трусость и т. п. Многие эпизоды по своей краткости и в то же время яркости напоминают народные анекдоты, прямо восходят к традициям бурятского фольклора.
В первой редакции это безусловно интересное произведение было не свободно и от недостатков, к которым прежде всего относилась композиционная несобранность, нерешенность его. Огромное количество действующих лиц, множество второ- и третьестепенных планов, связь между которыми порою весьма относительна, часто заставляли писателя без видимых оснований забывать одних героев, чтобы проследить судьбу других. При этом включение в произведение новых героев или возвращение к старым производилось немногими приемами, однообразно и несколько примитивно.
Излишне много внимания уделялось показу различных дворцовых интриг (будь то двор императрицы Цыси, царя Николая Второго или резиденция фон Бюллово - безразлично), а также история авантюриста Петра Бадмаева, взаимоотношений Витте, Плеве,. Дурново, интриг маньчжурского принца Туана, заседания Совета Министров Японии, совещания английских министров, бессонных ночей Николая Второго, родословной княгини Дондуковой-Корсаковой, оргий Григория Распутина... При этом изображение жизни Лондона или Пекина, Берлина или Токио конца XIX —начала XX веков было дано в трилогии книжно и довольно поверхностно.
В последней редакции эти недостатки были во многом устранены. Роман стал более компактным, композиционно более стройным, ничего не потеряв в своей идейно-художественной сущности. Общественная значимость основной проблематики трилогии - художественное осмысление судеб народа накануне революции, выраженное в ярких образах людей из народа, верное изображение нарастающего революционного движения и роли большевиков, возглавивших борьбу за новую жизнь, позволяют оценивать эпопею «Похищенное счастье» как широкое историческое полотно, как наиболее значительное произведение бурятской прозы последнего времени.
Наиболее значительным осталось это произведение и в творчестве Д. Батожабая, который в последние годы много работал над историко-революционной тематикой, написав пьесу и роман. Пьеса «Огненные годы», изображающая события гражданской войны в Забайкалье, при многих несомненных достоинствах не стала значительным событием в культурной жизни республики. Сказались заданность и торопливость в воплощении интересного замысла. Более удачное воплощение получила историко-революционная тема в его романе «Горные орлы». Со свойственным ему бесстрашием Д. Батожабай берется за изображение одного из самых драматических периодов гражданской войны в Сибири - периода временного падения Советской власти в Иркутске, Верхнеудинске, Чите, кровавого разгула белогвардейщины и иностранной интервенции. В центре повествования - героический переход через Саяны партизанского отряда под командованием легендарного «дедушки сибирских партизан» Нестора Каландаришвили. В этом очень своеобразном по стилю произведении явственно проступает, присущий Д. Батожабаю почерк: крупным планом, живописно даются отдельные события, сами по себе незначительные, но обретающие значимость, будучи поставлены в ряд других событий; вскользь, скороговоркой сообщается о важнейших исторических событиях, определивших исход борьбы и являющихся фоном на котором развертываются судьбы героев романа; философические рассуждения соседствуют с натуралистическими подробностями, а действующие лица обрисованы отдельными размашистыми штрихами, не сливающимися в одно целое, но высвечивающими главные черты характера. Своеобразие этого произведения хорошо уловил давний друг Д. Батожабая В. Ершов, переведший «Горные орлы» на русский язык. Он пишет в послесловии к книге: «...что это за роман такой, если в нем нет главного героя, нет единого сюжетного действия, если он распадается на отдельные эпизоды? ... Множество людей, много авантюрности, много крови и нежности; много познавательности, открытой трибунной публицистики, много красок и пестроты рядом с резкой черно-белой светотенью; откровенные злодеи соседствуют здесь с возвышенными героями, как в эпосе».
Значительным событием в культурной жизни республики стала постановка в Бурятском академическом театре драмы им. X. Намсараева последней пьесы Д. Батожабая «Катастрофа». Остросовременная пьеса, изображающая жизнь китайского народа в период так называемой «культурной революции» и последующие годы, была ответом художника-гражданина на потребность советских людей знать, что происходит в соседней стране, и в известной мере восполнила имеющийся в советской драматургии пробел.
В течение многих лет Д. Батожабай вынашивал замысел исторического романа, главным героем которого должен был стать Герман Лопатин. Он внимательно изучал материалы о жизни этого замечательного человека, не раз рассказывал различные подробности его общения с Карлом Марксом, детали его плана побега Н.Г. Чернышевского… Этому замыслу писателя, к горькому сожалению нашему, не суждено было воплотиться.
На последней странице романа «Горные орлы» помещено авторское лирическое отступление, начало которого хочется привести. «Конца пути своего ни один человек не знает. И хорошо, что это так, это мудро устроено: пусть человек не о конце своем думает, о самом пути, пока он в пути». Даширабдан Батожабай никогда не думал о конце пути. Он думал о самом пути и прошел этот путь достойно, на крыльях мечты о счастье народа. Безвременная кончина остановила бег писательского пера. Но того, что успел он сделать, больше чем достаточно, чтобы долго жить в благодарной памяти народа.
Найдаков В.Ц. Даширабдан Батожабай
// Найдаков В.Ц. Непроторенными путями. – Улан-Удэ, 1984. – С.131-158
см. также:
Найдаков В. Бег писательского пера. // Правда Бурятии. – 1981. – 15 мая.
Найдаков В. Даширабдан Батожабай (к 80-летию со дня рождения)
// Правда Бурятии.- 2001.- 16 августа.- С. 13.
