Несколько слов о положительном герое пьес, показывающих прошлое бурятского народа.

Сразу отметим, что лишь немногие из них могут быть отнесены к жанру исторических произведений. Это «Сын народа» Г. Цыдынжапова, «Барометр показывает бурю» Д. Батожабая, «Пламя» Н. Балдано и с некоторыми оговорками «Кнут тайши» X. Намсараева. Остальные пьесы: «Торжество правды» Абгайн Тургена, «Власть Советов» А. Шадаева, «Один из многих» Н. Балдано, «Забайкальская быль» Н. Балдано и С. Метелицы и др., поднимающие историко-революционную тему, по жанру не являются историческими пьесами, хотя некоторые из них отличаются подлинным историзмом в изображении жизни («Один из многих», «Забайкальская быль»). То же надо сказать и о «Сэсэгме» Ж. Тумунова и «Песне весны» Ц. Шагжина, которые исторически достоверно воспроизводят жизнь народа в определенные периоды.

Большинство названных произведений посвящено теме революции и гражданской войны. И это вполне понятно: период революции и борьбы за власть Советов был периодом, положившим начало новой эры в жизни народа. Отразить в художественной форме величайшие потрясения, какие когда-либо испытывало человечество, показать, как в результате грандиозного, всемирно-исторического значения конфликта классов на развалинах старого общественного строя возник новый, доказать историческую правомерность этого средствами искусства - одна из важнейших задач, стоящих перед советскими художниками. Развитие советской литературы убедительно говорит, что эта задача была правильно понята писателями. Именно историко-революционная тема дала первые образы героев нового мира в советской литературе начала двадцатых годов, потому что сама действительность, борьба, в ходе которой рождался новый человек, давала в руки писателей благодарный материал, властно требуя отражения его в литературе. С этой темой связаны крупнейшие победы советского искусства у всех народов нашей страны. (С.34-35)

...Вторым принципиально важным завоеванием бурятской драматургии в решении проблемы революционного героя является то, что во многих случаях герой выступает не как раз данная величина, а в процессе становления. Обусловлено это тем, что победа революции показывается не только в событиях (разгром врага), но и в процессе изменения мировоззрения героев под влиянием революционной эпохи. Это относится не ко всем героям и далеко не всегда к главным героям, но есть одна особенность, присущая всем пьесам и заслуживающая быть особо отмеченной. Это то, что герой-коммунист, даже в том случае, если он выступает как «данность», ведет борьбу не только против врага, но и за человека, способного стать другом, выступает не только вожаком, но и воспитателем. Эта особенность выражается отчасти в отношениях двух революционеров, опытного и молодого, только что вступившего на этот путь, где первый выступает руководителем и как бы учителем второго (Третьяков и Ранжуров в пьесе «Сын народа», Кононов и Бимбаев в пьесе «Один из многих», Кононов и Дугар в пьесе «Забайкальская быль»). Но особенно ярко эта особенность выражена по отношению к таким персонажам как Нима Гармаев («Пламя»), Наталья Дружинина («Барометр показывает бурю»), Жамбал Шаралдаев («Забайкальская быль»).

Историко-революционная тема, как видно, заняла почетное место в бурятской драматургии, и в развитии ее есть определенные успехи. И тем не менее, надо сказать, что несмотря на немалое количество произведений, посвященных теме революции и гражданской войны, она до сих пор еще не нашла должного воплощения. Героический характер революционера, борца за власть Советов, все еще не нашел в пьесах наших драматургов такого глубокого, яркого изображения, какого он заслуживает. Основная причина этого - в обедненном показе героя, в недостаточном раскрытии внутреннего мира его. Нет в пьесах напряженной, страстной, ищущей мысли героя, нет самоотверженного, героического, неодолимого порыва души: нет даже живого, яркого темперамента. Слишком они все «причесаны», «правильны», сердца их как бы выверены по метроному. Даже в опасности, на краю гибели сердце героя бьется ровно, а мысль размеренна, как всегда. И неудивительно, что порою на первый план выходят другие герои, вроде Нимы Гармаева, Натальи Дружининой, в которых чувствуется пульсация живой, горячей крови, напряжение живых нервов, боль, смятение живой души. И неудивительно, что порою образы врагов оказываются более жизненно достоверными, так как кроме классовых признаков, побуждающих их вести борьбу с революционерами, они имеют еще и другие страсти, страстишки, привычки и пр., характеризующие именно данную индивидуальность. А герой-революционер, как правило, лишен такой дополнительной, а по существу, обязательной характеристики. М. Горький, говоря о том, что «классовый признак» является основополагающим в обрисовке образа, подчеркивал, что «нужно в каждой изображаемой единице найти, кроме общеклассового, тот индивидуальный стержень, который наиболее  характерен для нее и, в конечном счете, определяет ее социальное поведение. И далее: «один только «классовый признак» еще не дает живого, цельного человека, художественно оформленный характер». (С.38-39)

Найдаков В. Заметки о современной бурятской литературе.

– Улан-Удэ, 1962. – С. 34-35, 38-39